А. Бадак - Всемирная история. Том 3 Век железа

В это время уровень жизни в Израиле и Иудее был значительно выше, чем в предшествующее тысячелетие. Жизнь же большинства населения оставалась очень тяжелой, зачастую не отвечающей элементарным требованиям. Люди жили в грязи, нищете и тесноте. Живя в таких условиях, люди безуспешно пытались бороться с болезнями при помощи магических обрядов и ритуальных омовений. Однако часть более состоятельных рабовладельцев могла себе позволить более обеспеченную жизнь. В пределах крепости жилища располагались скученно, у более зажиточных людей они зачастую были двухэтажными; в таком доме первый этаж занимали мастерские и службы, подсобные помещения, здесь же ютились рабы; члены зажиточной семьи располагались на втором этаже, а в прохладное время суток имели возможность отдыхать на плоской крыше. Вода собиралась и отстаивалась в цистернах при доме. Одежда была из шерсти или из льна и состояла всего лишь из рубахи до колен, у мужчин был и шерстяной колпак. Это касается бедного населения. Богатые же могли себе позволить длинный шерстяной плащ с бахромой и мягкие сапоги с загнутыми носками. Свободные женщины носили на голове длинное покрывало, которым прикрывали лицо. Мебель и домашняя утварь были очень бедными, глиняные сосуды являлись основной частью утвари и служили не только для варки и хранения пищи, но и для хранения разных вещей.

К тому времени в пользовании у земледельцев уже были достаточно совершенные земледельческие орудия — короткий, еще неудобный железный серп и плуг. Несмотря на это, бедняки все еще возделывали почву, как и много позже, мотыгой.

В IX–VII вв. до н. э. Израиль и Иудея выступали уже как вполне сложившиеся рабовладельческие государства, в которых процесс разложения общины зашел сравнительно далеко.

В X в. до н. э. древнееврейское общество не сталкивалось с долговым рабством, рабами были только военнопленные или купленные иноплеменники. Часть военнопленных, перешедшая в собственность царя, была задействована в царском хозяйстве, а также на строительных работах, которые имели общегосударственное значение. Надпись Меши, царя Моава (в Заиорданье) — государства, которое состояло из одного еврейского племени с таким же названием, но не входило в состав Израиля, сообщает об этом. Меша, который жил при преемниках израильского царя Омри, написал о своих победах над Израилем и рассказал о своей строительной деятельности, которая была осуществлена им с помощью «пленных Израиля». Несомненно, что общество Моава находилось на более низкой ступени развития, нежели современное ему общество Израиля, в котором в IX в. с ростом денежного хозяйства и ростовщичества имущих выделились поденщики и рабы-должники. С усилением торговли и ростовщичества в Израиле интенсивно росло число людей, которые были оторваны от средств производства. Даже в более отсталой Иудее в VII в. до н. э. беднота нередко являлась жертвой ростовщиков. Разорявшаяся беднота продавала землю богачам. С постепенным развитием долгового рабства, а также в условиях других последствий быстро растущего денежного обращения в Израиле и Иудее, заметны серьезные социальные преобразования. Мы не можем судить объективно о характере этих преобразований, так как нам известно о них исключительно из жреческой литературы, которая претерпела в дальнейшем соответствующую обработку. Эти источники содержат сведения о движении, возглавляемом так называемыми «пророками». Движение это было связано с борьбой внутри жреческих группировок, но отразило и более существенные противоречия в тогдашнем обществе.

Жрецы были тесно связаны со знатью; известно, что жрецы Яхве составляли корпорацию («племя левитов»), увеличивая свою численность за счет выходцев из числа определенных знатных родов, являясь значительной опорой царской власти. Культ других божеств тоже был привилегией отдельных знатных родов — преимущественно из числа местной знати, которая противопоставлялась служилой знати Иерусалима.

С давних времен в религиозной жизни народов древнейшей Палестины, Финикии и Сирии особую роль играли служители культа, подобные шаманам, которые доводили себя до экстаза, а затем предсказывали будущее или занимались заклинаниями. Когда в классовом обществе появилось официальное жречество, такие «пророки» не везде исчезали и в ряде стран существовали довольно успешно, причем даже соперничая в своем влиянии на народ со жрецами.

Уже в первой половине I тысячелетия до н. э. в Палестине выступали под названием «пророков» (наби) религиозно-политические проповедники, которые в своих проповедях зачастую прибегали к колдовским действиям. Иногда «пророки», которые находились в связи с различными культами, образовывали разного рода союзы. Особое влияние имели «пророки», связанные с культом Яхве. Они открыто боролись против разнообразия культов, на которые опиралась местная родовая знать. Действие «пророков» было ничем иным, как проявлением идеологической борьбы различных жреческих течений, которые выражали интересы разных группировок господствующего класса. В их выступлениях отчетливо нашли свое отражение общественно-политические мотивы, так как «пророки» вели борьбу с культами, которые поддерживались знатью. В VIII в. «пророки» в своих устных и письменных выступлениях, говоря осудительно о культах наиболее существенных божеств, которые соперничали с Яхве, одновременно выступали и против упадка благочестия, в связи с этим они осуждали хищническое насилие и ростовщичество знати. Все бедствия народа, убеждали они, оттого, что люди отступают от божественных предписаний, а не строго следуют им. «Пророки» предсказывали стране гибель от рук завоевателей, угроза которых выдавалась за гнев бога Яхве, недовольного недостаточным почтением к его культу. Любые недовольства и раздражение со стороны народа «пророкам» удавалось погасить религиозной проповедью, сохраняя при этом власть господствующего класса, утешая людей мыслью о приходе будущего царя — «мессии», «помазанника» Яхве.