Алексей Тепляков - «Непроницаемые недра» - ВЧК-ОГПУ в Сибири. 1918–1929 гг.

Десятки тысяч партизан и демобилизованных военных, привыкших к убийствам и грабежам, потерявших родных и друзей от рук колчаковцев, привнесли в общественную жизнь разнузданную мстительность. Порой она обрушивалась не только на «гадов», но и на представителей власти, пытавшихся сдержать бандитизм. В условиях острого дефицита партийно-советских и чекистских кадров в Сибири масса партизан в 1920–1921 гг. оказалась в РКП(б) и органах ВЧК, превратив их в явно криминализированные структуры.

Для советской историографии было очевидно, что строительство большевистских органов власти осуществляли преданные коммунистической идее бескорыстные сторонники новой жизни — передовые, политически активные рабочие, крестьяне, интеллигенты. В действительности же новая власть, особенно в наиболее удалённых регионах, оказалась в основном составленной из неприспособленных к управленческому труду малограмотных карьеристов, среди которых не редкостью были личности с уголовным прошлым, всевозможные авантюристы и проходимцы.

Разложение большевистской власти началось с первых месяцев её существования. Видный коммунист В.П. Ногин на VIII партсъезде в марте 1919 г. прямо заявил: «Пора всё-таки на этом съезде сказать ещё другую истину: что наша партия опустилась, что работники на местах и в центре ведут себя так, что позорят имя партии» [238] Измозик В.С. "Глаза и уши режима" С. 30–31. . Начальники на всех уровнях повсеместно злоупотребляли властью, организовывали бессудные расправы над политическими противниками, самочинно занимались реквизициями, пьянствовали, развратничали. Для их психологии был характерен постоянный страх перед возможными заговорами и восстаниями. Местные лидеры наряду с чекистами нередко активно участвовали как в фабрикациях заговоров, так и расстрелах политических врагов.

В самом отдалённом из регионов — Якутии — концентрация во властных структурах криминального элемента из числа многочисленных ссыльных оказалась чрезвычайно большой. Достаточно сказать, что первый лидер Якутского ревкома и глава Ревштаба X.А. Гладунов ранее был коммунистом-экспроприатором, а потом попался на изготовлении фальшивых денег, за что получил каторжные работы. Летом 1918 г. он деятельно участвовал в разгоне якутских властей, лично застрелив и ограбив мирового судью и следователя Ф.Н. Банковского, затем стал начальником милиции, а при бегстве от белых похитил кассу совдепа — 32 тыс. руб. В тюрьме он написал товарищам, обвинявшим его в краже, красноречивую записку: «Черкните, кому и сколько я должен дать».

В декабре 1919 г. Гладунов вышел из тюрьмы и сразу стал начальником военно-революционного штаба и ревкома. Менее чем через две недели он участвовал в убийстве эсера Б.С. Геллерта, командовавшего красными вооружёнными силами при захвате Якутска. Большевики, не желая делиться властью с Геллертом, зверски с ним расправились. Сиббюро ЦК де-факто согласилось с политической целесообразностью такой акции. Летом 1920 г. Гладунов был исключён из партии как не заслуживающий доверия, а затем арестован военными властями.

Пришедший ему на смену партийный лидер Якутии юный М.К. Аммосов чувствовал себя настоящим удельным князем: так, чем-то не угодившего председателя выездной сессии РВТ 5-й армии и ВСВО Шевашева он приказал в мае 1922 г. арестовать, связать и отправить в иркутскую психбольницу [239] ГАНО Ф. п-1. Оп.2. Д.409. Л.162 об — 163,47,58–65,73,116–117. Д.299. Л.70. . Якутские власти рассматривали ЧК не только как террористический орган, но и инструмент для постоянного выяснения аппаратных отношений, закрывая глаза на обилие в нём уголовного элемента.

Крайние злоупотребления местных властей были нормой везде. Выразительный портрет сельской власти дал в конце 1920 г. глава Иркутской губчека А.П. Марцинковский. «Комячейки в целом ряде мест… [это] уродливые политические явления: имея в своем составе крайне неустойчивых в моральном отношении лиц, подчас с уголовным прошлым, эти ячейки… представляли из себя привилегированную группу лиц, связанных между собою различными шкурными интересами…». В Мариинском уезде Томской губернии, видя, как войска ВЧК, подавлявшие мятеж П.К. Лубкова, массами расстреливают население, открытый красный террор активно осуществляли и почти все комячейки совместно с бывшими партизанами, служившими в милиции. Член Ачинского укома РКП(б) Зосе на заседании президиума Енисейского губкома партии 24 декабря 1920 г. прямо заявил, что большинство комячеек уезда своими действиями «подрывают престиж и партии, и власти». Начальник политотдела 21-й дивизии на заседании Алтайского губкома РКП(б) в апреле 1921 г. отмечал, что из-за грубого административного произвола «всё крестьянское население озлоблено и восстановлено против комячеек» [240] "Сибирская Вандея…" С. 696–699; Шишкин В.И. "Красный бандитизм в советской Сибири…" С. 13, 15; ГАНО. Ф. п-1. Оп.1. Д.250 Л.42 об. Опирающийся на тенденциозные документы ВЧК-ГПУ А.М. Плеханов представляет «красный бандитизм» исключительно как негативную реакцию на НЭП, сводя его к террору против советской бюрократии и «спецов». Плеханов А.М. "ВЧК-ОГПУ…" С. 77–78 .