Александр Шульгин - Tihkal

Испанская система летних школ заслуживает всеобщего внимания, как отличный образец того, как государство обязано расходовать деньги на образование. Проживание и питание (в первоклассной гостинице) большей частью оплачивается правительством, а все крупные расходы (гонорары и стоимость авиабилетов) оплачиваются из специального фонда, куда каждая индустрия выделяет 1% своих доходов (в данном случае финансовая поддержка шла от банковских учреждений). В результате студент получает возможность пройти недельный курс за какие-то 200$. В Эль Эскориале, где расположилась летняя школа, проходило сразу несколько подобных курсов, а вообще летом программа проходит в течение десяти недель. И таких мест, как Эль Эскориаль по стране несколько. Прекрасные знания за небольшие деньги - нам стоит перенять этот опыт.

Когда я вернулся домой, я решил, что теперь было бы логично начать изучать испанский, на случай, если в 1994 году нужно будет участвовать в конференции в Барселоне. Скорее всего, конференция опять будет проходить на двух языках, и испанский, судя по прошлому опыту, будет основным. Тогда я обнаружил, что в Барселоне (а также на всем побережье от Пиренеев до Валенсии и на Балеарских островах) говорят на каталонском, и мне пришла в голову смелая мысль.

Когда-то давно я присутствовал на докладе одного знаменитого французского химика. Конференция проходила в Лондоне, и официальным языком конференции был, конечно же, английский. Но в то время французское правительство постановило, что доклады об исследованиях, финансируемых Францией, должны быть зачитаны только на французском, где бы конференция не происходила. Ученый начал свой доклад по-французски:

- Я получил инструкцию от правительства своей страны о том, что я обязан зачитать вам доклад на французском языке.

Зал, большинство в котором составляли англо-говорящие, недоуменно зашумел. Мсье профессор продолжал:

- Я решил пойти на компромисс. Я прочту половину доклада по-французски, а другую половину - по-английски. На этом разрешите закончить французскую половину доклада.

После этого введения, к большой радости аудитории, последовал часовой доклад на английском. Я подумал, а почему бы не начать свой доклад в Барселоне на каталонском, объявив, что таким образом я выражаю свое уважение организаторам конференции, а потом перейти на английский. Ребяческая фантазия, учитывая то, что в тот момент у меня еще не было приглашения на конференцию. Несмотря на это, я стал брать уроки разговорного каталонского - язык оказался очень красивым.

Примерно в это время все, что касалось Испании, начало удивительным образом синхронизироваться, пересекаться, я стал сталкиваться с постоянными совпадениями. Одна мадридская адвокатская контора прислала мне по факсу приглашение выступить свидетелем со стороны защиты на суде по делу, касающемуся МДМА. Я завел третий "испанский" блокнот и отправил ответ, в котором указал, что я потребую значительного вознаграждения за те два дня, которые мне нужно будет давать показания, и что они должны оплатить мне полет бизнес классом (чтобы можно было вытянуть ноги, и салон не был переполнен). Я думал, что подобный ответ заставит их отказаться от своей идеи. Но вскоре я получил чек на 4000 долларов, для покупки авиабилетов - я снова летел в Испанию.

Неделя перед Рождеством была наполнена событиями. Мне нужно было принять экзамены у 75 студентов в Беркли, проверить результаты и сдать ведомости к четырем часам вечера пятницы, потом нужно было сходить на два праздничных ужина, потом - собрать все документы, которые могли понадобиться в испанском суде, и в пять часов утра меня ждало такси в аэропорт. Впереди четыре перелета, консультации с юристами, по крайней мере, на двух языках (я надеялся, что кто-нибудь из них будет говорить по-французски, поскольку мой испанский оставляет желать лучшего), а потом два дня умственного напряжения и попыток разобраться в чужой судебной системе. Мне не хотелось и думыть о том, что иногда еще бывают задержки рейсов.

Как часто случается в подобных случаях, мое приключение началось на радостной ноте, и становилось чем дальше, тем лучше. Уже в такси я понял, что поездка будет необыкновенной - водитель оказался бывшим химиком, производителем запрещенных стимуляторов. Лет семь назад он бросил наркобизнес и стал глубоко верующим христианином. Примерно час мы ехали в предрассветной темноте, и наш разговор переключался с реакции Пфаудлера на любовь к Христу.