Владимир Крупин - Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых

Святой Николай Чудотворец. Картина неизвестного художника греческой школы. XIX в.

Времена земной жизни святого Николая были одними из самых тяжелейших для христианства. Тогда шло третье столетие, язычество отступало под лучами преображающего Фаворского света, души умягчились крестными страданиями Спасителя на Голгофе, но злоба язычников, тем более облеченных властью, усиливалась. Римские императоры Диоклетиан, Валериан издавали эдикты (постановления) о гонениях на христиан. Особенно были гонимы священнослужители. Святой Киприан из Карфагена был обезглавлен, святой Лаврентий был заживо сожжен в Риме.

Мы говорим о мучениках, но как-то забываем проследить остатки земного пути их палачей. Например, ужасна, но справедлива судьба (а слово «судьба» восходит к выражению «суд Божий») императора Валериана. Побежденный в войне с персами, он остаток жизни подвергался всевозможным унижениям, служил подножием царю персов, становился на четвереньки, когда царь, ступая на него сапогом, садился в седло. Кожа, содранная с Валериана, хранилась потом у персов в их тогдашнем музее трофеев.

При императоре Диоклетиане (285–304) святитель Николай был заключен в темницу. Известия, которые приходили извне, были точно такие, какие мы слышали в дни большевистского богоборчества: храмы рушились, богослужебные книги сжигались, священники предавались казням и пыткам, церкви разрушались сверху донизу. Но открыто среди братьев по заключению святитель Николай исповедовал имя Христово. И до 323 года, до императора Константина, при Галерии, Максимине, Ликинии, святитель то освобождался, то подвергался гонениям, но всечасно был рабом Божиим и бесстрашным воином Христовым.

Церковь Николая Чудотворца. Бирюлево, Москва. Фото А. Савина

Уж если при еретиках-императорах возделывал пастырь ниву Христову, то при Константине его святительская деятельность возвысилась и распространилась особенно. Тогда в Ликийской области еще сохранилось от язычества бесстыдное поклонение богине Афродите. Жрицы, ей служившие, отличались разнузданностью и святотатствами.

Архиепископ Мирликийский Николай настоял на разрушении капища языческой богини. И как всегда бывает с ложными святынями, вскоре только обломки мрамора, заносимые песком, напоминали идольские игрища. Конечно, скажут сейчас иные, это была культура Древней Греции, архитектура и скульптура. Все так, но причем тут религия, жизнь души, где тут духовность? И теперешние новоязычники готовы в обнаженном теле видеть предмет поклонения.

Вскоре, в 325 году, состоялся Никейский собор, где триста восемнадцать епископов утвердили Символ веры и осудили учение Ария. Святитель

Афанасий Александрийский обличил богохульство Ария, его ересь о якобы тварном происхождении Спасителя. Арий упорствовал. Святитель Николай, не стерпев, ударил при всех Ария по щеке. Случай небывалый, ведь отцы наши всегда побеждали только словом. Но вот, видно, бывают случаи, когда вера христианская защищается и так. В наказание архиепископ Николай был тут же лишен сана и заключен в башню. Но этой же ночью многих епископов посетило видение, в котором Иисус Христос подал угоднику Божию Евангелие, а Пречистая Богородица возложила на него святительский омофор, снятый накануне. Утром святитель Николай был выведен из темницы, ему был возвращен прежний сан.

И. Е. Репин. «Николай Мирликийский спасает от казни трех невинно осужденных». Около 1890 года

И еще много-много подвигов и трудов свершил великий подвижник. Известен случай, когда купец прибыл с грузом хлеба в голодающий город, говоря, что Николай явился ему и велел изменить маршрут, и в руке купца при этом неожиданно оказалась золотая монета. Эти факты вошли в клейма на иконе-житии святого Николая, как и чудесное избавление им невинно осужденных. И не просто осужденных, а уже выведенных на казнь. Святитель вырвал меч у палача. Вскоре открылась правота чудотворца.

Это все известные чудеса. Но сколько же их всего было при долгой праведной жизни святителя! И сколько же он оказывал людям благодеяний, сколько свершил исцелений, но всегда, подражая Христу, запрещал исцеленным разглашать о себе.