Владимир Крупин: Ввысь к небесам. История России в рассказах о святых

Князь любил выходить на берег Днепра, глядел в беспредельные дали, вспоминал, как бабушка рассказывала ему про апостола Андрея, как он именно здесь установил на днепровской круче Крест и предсказал, что тут будет великий город. Да, город есть. А где Крест?

Владимир повернулся к сопровождавшим его дружинникам, боярам, к дяде своему, верному Добрыне. С ним он уходил от вражды братьев в Новгород и Швецию, с ним и вернулся:

— Что, Добрыня, что, братия, получается? Льют русские русскую кровь, мира даже между собой не видно. Неужели и дальше жить по пословице: «Живем в лесу, молимся пню»? Надо нам приходить к единой вере. Иначе перессоримся. Надо?

— Надо! — одобрили князя его верные слуги. — Единая вера нужна, всех объединяющая.

— Но какую веру выбрать? И в Киеве, и по окраинам много разного: католики, мусульмане, иудеи. И все свою веру выше других ставят.

И. Е. Эггинк. «Великий князь Владимир избирает религию». 1822

Долго совещались и решили, что веру надо выбирать не с чужих слов, а по своему рассмотрению и в тех странах, где эта вера является основной.

И были разосланы мудрые, «нарочитые», люди в разные стороны.

К русскому князю шли на поклон и католики, и магометане, и иудеи. Всем хотелось заслужить внимание могущественного русского князя. Всех он выслушал, никого не перебивал. Долее всех говорил с греческим философом. О приходе Иисуса Христа, Сына Божия, на землю, о Его крестной смерти, о Воскресении, о вечной жизни, которую надо заслужить в жизни земной. О том, что самая большая сила на земле — это не физическая сила, и не сила оружия, а любовь. Да, любовь. К Богу, друг к другу. И даже к врагам.

— К врагам? — изумился князь.

— Да, ведь и они люди, и они созданы по образу и подобию Божию, и они могут спастись через покаяние, исповедь, причащение. И, главное, не надо копить себе богатств на земле, надо копить сокровища на небесах. Как? Добрыми делами, заботой о нищих, прощением обид…

— Но как любить Бога, Которого не видишь? — спросил Владимир греческого философа.

— Да, не видишь. Но ощутить Его возможно. Он рядом с каждым человеком. Ты ведь ни разу не видел своей совести, но она есть у каждого. А совесть — это голос Божий в душе. Разве тебе никогда не было стыдно за что-то плохое, сделанное другим людям, и разве ты всегда был прав?

— Не всегда, — соглашался Владимир, — но я ведь князь, а князю все позволено.

Беседа Владимира с греческим философом о христианстве. Радзивилловская летопись. XIII в.

— Для Бога нет ни князя, ни раба, ни воина, ни пахаря, все мы — создание Божие. Мы разные в жизни, но в одном, в главном, мы все равны: все мы смертны. Раз человек родился, значит, он умрет. И от этого нигде не скрыться. Бог — это как солнце. Как ни закрывайся от него, оно есть. Бог — это как воздух: он везде, мы дышим им, без него задохнемся, но его не видим.

— Но живут же люди без твоего Бога!

— Живут? Как? Разве это жизнь? Кругом жадность, зависть, мстительность. Но все равно Бог любит даже и таких грешников. Он создал человека, Он хочет его спасти. Но и человек должен хотеть этого, и надо торопиться. Ведь наша жизнь земная — искорка в ночи, а жизнь вечная — сияние солнца.

— Да, — отвечал князь, — мы верим в загробную жизнь. Мы провожаем своих убитых и умерших с почетом, кладем в могилы, в курганы все, что нужно: оружие, золото, одежды…

— Как раз это совсем не нужно. Все это сгниет, изоржавеет, превратится в прах. Одно нужно — спасти бессмертную душу. Все золото мира не стоит одной души. Подумай, князь, какие были великие государства в прежние времена, какие дворцы, олимпиады, где это все?

Слушал князь, внимал словам греческого философа, благодарил его, но все-таки пока не выбрал никакой веры. Решил ждать возвращения послов.

Вернулись послы. Нет, не пришлась им по душе никакая вера, кроме греческой, православной. «Где мы во время службы были, — рассказывали послы, — не знаем, на земле или на небе. Велик Бог христианский!»

И начали часы русской истории отсчитывать новое время.

Казалось бы, чего проще: выбрали веру, зовите батюшек, объявляйте народу повеление князя. Тем более, власть его была непререкаемой. Но Владимир не хотел принимать веру, которая, как он думал, ставила бы его ниже византийских императоров. Он хотел, чтобы киевский престол был равен цареградскому. Послал в Константинополь требование императорам — отдайте мне в жены сестру вашу Анну. Они воспротивились — как так: христианка пойдет за многоженца и язычника.