Владимир Мединский - О русской угрозе и секретном плане Петра I

Примечательно, что вторгшаяся в Россию «великая» армия, которую составляли люди, называвшие себя христианами, или хотя бы являлись людьми христианской традиции, была абсолютно не религиозна.

При объявлении войны не было во французском войске никакой молитвы о счастливом ведении столь громадной кампании. Наполеон, видимо, был так уверен в своем военном счастье, что обращаться к Богу считал совершенно излишним. В громадной армии, где 90 % солдат хотя бы формально считались добрыми католиками, не было ни одного штатного священника. Только гвардейский уланский полк, полностью состоявший из поляков, держал за свой собственный счет полкового священника.

Христианская церковь, и Римско-католическая, и Православная видели в Наполеоне злейшего врага. Папа Пий VII зря надеялся, что своим участием в коронации Наполеона он сможет повлиять на режим Бонапарта. Вскоре он понял, что глубоко заблуждался.

Не успев вступить на престол, Наполеон начал запрещать только что восстановленные католические ордена, обязал все религиозные общества получать разрешения на свою деятельность от государства, сам назначал епископов. Наполеон совершенно не считался с главой католического Рима, в конце концов, он вообще своим декретом лишил папу светской власти, присоединил Рим и папскую область к Французской империи, а самого папу арестовал и вывез во Францию.

В ответ на это Пий VII отлучил Наполеона от церкви.

Что ж… После этого руки Бонапарта в отношении католической церкви были окончательно развязаны. Церковь должна была превратиться в послушное орудие деспота и освящать его власть. Личность Господа Иисуса Христа должна была быть вытеснена личностью Наполеона. «Мое имя должно жить столько же, сколько имя Бога» , — изрекал Бонапарт. Все, кто был не согласен с таким подходом, подвергались гонениям. Первой против богоборца восстала оккупированная французами католическая Испания. Во главе испанской «герильи» стояли простые священники, которые вели испанских крестьян на бой с захватчиками с крестом в руках.

Русская православная церковь осудила Наполеона еще за три года до римского первосвященника. В 1806 году Святейший Синод обличил личность и деяния Наполеона в самых решительных выражениях. В синодальном указе говорилось, что «неистовый враг мира и тишины, Наполеон Бонапарте… отложился от христианской веры», самовластно присвоил себе королевскую власть Франции, явил себя завоевателем и тираном в Европе, подверг гонениям Церковь, восстановил иудейский синедрион, «который некогда дерзнул осудить на распятие Господа Иисуса Христа» . В указе сказано, что Наполеон, «отринув мысли о правосудии Божием… мечтает в буйстве своем, с помощью ненавистников имени христианского… похитить (о чем каждому человеку и помыслить ужасно!) священное имя Мессии…»

Шельмованию своих врагов Наполеон уделял столь же пристальное внимание, как и пропаганде своего величия, могущества своей армии, справедливости ведущихся войн. Французская пресса изображала всех его противников и внутри страны, и за ее пределами личностями совершенно ничтожными, жалкими и недостойными.

Наполеон постоянно следил за тем, чтобы французские газеты перепечатывали передовицы и статьи о войне, о внешней и внутренней политике из главной парижской газеты «Монитер». Газет он оставил всего несколько — по пальцам пересчитать: «Журналь де Пари», «Газетт де Франс», «Журналь де Л’Ампир», «Монитер», «Меркюр Галан», «Меркюр де Франс».

На оккупированных территориях все газеты должны были поступать точно так же. При малейшей попытке вести собственную линию они немедленно закрывались.

Это была первая в мире система управляемой прессы.

Принципы пропаганды Наполеона были просты:

— постоянно «опускать» врагов;

— запаздывать с сообщением плохой новости или не сообщать ее вовсе;

— давать строго дозированную информацию.

До какой степени была выдрессирована им французская пресса, говорит хотя бы такой известный факт. 26 февраля 1815 года Наполеон бежал с острова Эльба и вскоре с отрядом в 1000 человек высадился во Франции. По мере его триумфального шествия к Парижу резко изменялся тон газет и отзывы о нем. Вот хрестоматийная подборка сообщений парижской прессы в начале знаменитых наполеоновских ста дней: