Александр Звягинцев: История Российской прокуратуры. 1722–2012

При преемниках Петра I П. И. Ягужинский в полной мере познал как взлеты, так и падения. Во время заговора «верховников» был обвинен в измене и арестован, но после кратковременного заточения вышел еще более могущественным. Он продолжал удерживать за собой пост генерал-прокурора, хотя теперь уже редко исполнял прокурорские обязанности.

Павел Иванович Ягужинский имел чин действительного тайного советника, был сенатором и обер-шталмейстером. При императрице Анне Иоанновне стал графом и ее кабинет-министром. Имел многие российские ордена, включая орден Св. Андрея Первозванного.

Граф П. И. Ягужинский умер 6 апреля 1836; погребен в Невском монастыре.

Прошло более трех с половиной месяцев, прежде чем появился указ, четко очерчивающий функции генерал-прокурора и прокуратуры в целом: «О должности Генерала-Прокурора» (27 апреля 1722 года). Русский исследователь В. И. Веретенников нашел пять редакций «Должности». Название самой ранней из известных редакций «Должности», найденной среди документов, относящихся к 18–20 января 1722 года, «О генерал-прокуроре, то есть стряпчем от государя и от государства», отличалось от названия окончательной. Первый пункт этой редакции остался практически без изменений. Другие пункты первой и последующих редакций «Должности» претерпели существенные изменения. По первоначальному замыслу Петра I генерал-прокурор должен был выступать в роли высшего должностного лица в государственном аппарате, в руках которого сосредоточивался бы надзор за правильным и законным ходом управления страной, и прежде всего, в ее центральных учреждениях, то есть быть как бы «сердцем всего государства». Предполагалось, что генерал-прокурор должен стоять на страже интересов императора, государства, церкви и всех граждан, которые не могут сами в достаточной степени защитить свои права.

Впоследствии Петр I отказался от такой всеобъемлющей функции генерал-прокурорской должности, ограничив ее надзором за деятельностью всех государственных органов, и прежде всего Правительствующего сената.

Генерал Прокурор повинен сидеть в Сенате и смотреть накрепко, дабы Сенат свою должность хранил во всех делах, которые к Сенатскому рассмотрению и решению подлежат, истинно ревностно, и порядочно без потеряния времени по регламентам и указам отправлял, разве какая законная причина ко отправлению ему помешает, что все записывать повинен в свой юрнал; также накрепко смотреть, чтоб в Сенате не на столе только дела вершились, но самым действом по указам исполнялись, в чем он должен спрашивать у тех, кто на что указы получил, исполнено ль по них в такое время, в которое начало и совершенство оного исполнено быть может; и буде не исполнено, то ему ведать надлежит, для какой причины: не возможность ли какая помешала или по какой страсти или за леностию и о том немедленно Сенату [доносить] предлагатьдолжен для чего повинен иметь книгу, в которой записывать на одной половине, в которой день какой указ состоялся, а на другой половине записывать, когда что по оному указу исполнено или неисполнено, и для чего и протчие обстоятельства нужные вносить.

Также должен накрепко смотреть, дабы Сенат в своем звании праведно и нелицемерно поступал; а ежели что увидит противное сему, тогда в тот же час повинен предлагать Сенату явно и с полным изъяснением, в чем они или некоторые из них не так делают, как надлежит, дабы исправили; а ежели не послушают, то должен в тот же час протестовать, и оное дело остановить и немедленно донесть нам, если весьма нужное, а о протчих в бытность нашу в Сенате или помесячно, или понедельно, как указ иметь будет; також надлежит Генералу Прокурору в доношениях явных, которые он будет подавать нам, осторожно и рассмотрительно поступать, дабы напрасно кому бесчестия не учинить. Таким образом, ежели увидит, какое дело хотя и противное ему покажется, да не ясно, или два вида имеются, то, протистациею остановя, не тот час доносить, но посоветовать, с кем он заблагорассудит; и ежели увидит, что подлинно так, то доносить нам; однакож более недели в том не мешкать; а ежели зело ясно, то немедленно доносить також не медля более недели, не отговариваясь никакими нуждами, разве мы будем в отлучении, то однакож письмом в то же время написанным и немедленно с нарочным послать; а ежели какое неправое доношением учинит по какой страсти, то будет, и сам наказан по важности дела[тому же повинен, чему б достойны те были, на кого доносил].