Малколм Барбер - Процесс тамплиеров

Далее Плезиан остановился на втором вопросе, вызвавшем очередное «смятение чувств» у французского народа: на отсрочках следствия по делу тамплиеров, в результате которых папу можно было практически обвинить как пособника (fautor) еретиков и преступников. Здесь Плезиан проводит параллель с византийским императором Анастасием, который, хоть и был неплохим правителем, все же был отвергнут Господом и церковью как fautor ереси, ибо скорее поддерживал монофизитов, а не боролся с ними. Плезиан цитирует «Откровение Иоанна Богослова»: «О, если бы ты был холоден или горяч! Но, как ты тепл, а не горяч и не холоден, то извергну тебя из уст Моих» <���Откр. 3:15-16.>. Новая отсрочка, утверждал Плезиан, вызовет еще большее смущение душ, ибо теперь о ереси тамплиеров известно всем, и она может получить широкое распространение. Души наиболее слабых уже и без того поколеблены в вере, да и внутри самой церкви нет должного порядка. Преступления тамплиеров очевидны, так что правосудие должно свершиться безотлагательно. И нет необходимости беспокоиться на тот счет, как именно были выявлены эти преступления — светскими лицами или Святой инквизицией. «Все, кому это небезразлично, призваны на защиту истинной веры»57.

Перед лицом подобной и всем очевидной угрозы король имеет полное право действовать самостоятельно. А папа может остаться в полной изоляции, если французское духовенство откажет ему в своей поддержке. Мало того, король может даже обвинить папу как пособника (fautor) еретиков и способствовать лишению его власти первосвященника, если он не будет соответствовать своему высокому посту. Тем более, что преступления тамплиеров уже доказаны, и теперь не важно, кто именно санкционировал карательную акцию в самом начале. Таким образом, король уже не притворялся, что аресты производились в согласии с папой римским, и решил отстаивать ту точку зрения, что имеет право на самостоятельные действия, если ересь угрожает всему христианскому сообществу. Даже век спустя подобная точка зрения, если ее довести до логического конца, являла бы собой весьма радикальную позицию в отношении церковных властей, а в 1308 г. ее вряд ли поддержала бы даже наиболее образованная часть населения. Но в таком случае вряд ли и сам Филипп серьезно разделял это мнение; любой подданный короля, вырази он подобную точку зрения в отношении монархии, получил бы у Филиппа не слишком теплый прием. Более того, если король действительно считал, что Климент«не соответствует своему посту, то зачем он задавал свои знаменитые вопросы магистрам богословия, поддерживал антипапскую пропаганду и созывал себе в помощь Генеральные штаты? Зачем ему вообще нужно было ехать в Пуатье и что-то обсуждать с исполненным сомнении напои римским, если позиции последнего были настолько слабы? К тому же и в заключительной речи Плезиана звучат нотки отчаяния по поводу неудачных попыток поколебать заупрямившегося Климента V.

Затем последовал обмен мнениями между папой и Плезианом. Климент, несмотря на наскоки Плезиана, отстаивал традиционную точку зрения: церковники не могут быть судимы светским судом, и приговор можно выносить лишь по зрелом размышлении. Плезиан парировал тем, что такие еретики, как тамплиеры, ничтожнее даже евреев или сарацин, так что любой христианин вправе подвергнуть их смертной казни. Папа согласился, что христианам позволено ненавидеть еретиков и чураться их, но права убивать их они не имеют, пока их не призовет к этому церковь или же пока еретики не пойдут на христиан войной. Более того, даже если французские тамплиеры действительно окажутся еретиками, то все равно нельзя из-за этого обвинить в ереси весь орден. Иными словами, Климент вернулся к исходной позиции: он не может принять окончательного решения, пока ему не передадут всех тамплиеров и все имущество ордена. Далее, если будет доказана их невиновность, он их освободит, если же нет, их будет судить церковный суд. Королю пришлось сказать, что ему необходимо переговорить со своими советниками и ответ он даст вскорости58.

И так, попытка «массированной» атаки не удалась: полугодовые усилия французского правительства, направленные на то, чтобы убедить Климента возобновить следствие по делу тамплиеров, оказались напрасны. Несмотря на то что во власти французского монарха находились как сами члены ордена, так и их имущество и несмотря на то что инквизитор Франции вместе с большей частью северофранцузского епископата практически был на службе у правительства, упорство Климента V оказалось непреодолимой преградой на пути к развитию и завершению дела. Стало быть, с папством было еще далеко не покончено — точнее, отдельные личности, восходящие на Святой Престол, все еще кое-что значили в европейской политике, так что французскому королю приходилось действовать осторожно и не торопиться объявлять папскую власть конченой, хотя она действительно сильно пошатнулась в период правления Бонифация VIII. Климент V был все еще нужен королю Филиппу, несмотря на гневные выпады Гийома де Плези-ана против папства.