Малколм Барбер - Процесс тамплиеров

За время своего долгого и зачастую жестокого правления Филипп IV прибегал к многим отчаянным мерам, когда вместе со.своими министрами боролся за создание административных и финансовых структур, соответствующих потребностям и амбициям монархии, однако он никогда не забывал о значимости юридических законов и процедур для укрепления могущества Капетингов. Возражения папы римского вызывала именно необходимость признать власть короля и его фактическое право самостоятельно начать процесс против тамплиеров и активно участвовать в нем22. Вопросы, перечисленные выше, представляли собой дипломатический демарш, попытку вступить в противоборство с Климентом V, так сказать, на его территории, под тем благовидным предлогом, что из-за пренебрежительного отношения папы к слухам насчет ордена Филипп вынужден был применить решительные меры, дабы сохранить чистоту католической веры.

Парижские магистры богословия не спешили с ответом. Видимо, им требовалось собраться с мыслями; вполне возможно также, что им вовсе не хотелось прямо сообщать королю, что во многих вопросах правда отнюдь не на его стороне. Их ответ датирован 25 марта — столь длительную задержку они объясняли тем, что многие их коллеги, чье мнение для них исключительно важно, до недавнего времени отсутствовали, и выражали королю признательность за проявленное терпение. Их осторожность совершенно очевидна. Так, во вступлении говорится: «С самого первого дня основания славного Французского королевства его наихристианнейшие правители славились не только своим величием и могуществом, но и добродетелями, а также истинным благочестием». Король Франции, «по примеру своих достославных предков и горя рвением защитить истинную веру с помощью разумного правления государством», самым дружеским образом обратился к ним магистрам богословия, с просьбой высказать мнение по ряду вопросов, хотя мог бы просто приказать им, «как своим смиренным подданным…»

Однако же, отвечая на вопрос, как далеко королю позволено зайти в борьбе с вероотступниками, «не нарушив при этом закон», магистры были вынуждены сказать следующее: во-первых, они считают, что светский монарх не может заключать в тюрьму, допрашивать или наказывать еретиков без санкций на то Святой церкви, за исключением случаев крайней опасности для веры, но и тогда лишь с одобрения церковных властей и при условии, что упомянутые еретики будут при первой же возможности переданы в руки церкви. Ни в Ветхом, ни в Новом Завете они не смогли отыскать аргументов в пользу противоположной точки зрения. Во-вторых, тамплиеры являются клириками, а посему не подпадают под юрисдикцию светских властей, «ибо призыв рыцарей на защиту истинной веры с оружием в руках не противоречит законам христианского государства». Если же отдельные братья-рыцари не подчиняются законам духовного ордена и творят ересь, их, разумеется, нельзя считать клириками, но в таком случае только церковь должна решать, достойны ли они и далее выполнять свой долг. Естественно, таким образом, что и в случае совершения членами ордена преступления следствие по этому поводу должна вести церковь, если она сама не предпочтет передоверить это светским властям. В-третьих, магистры согласны, что столь большого количества признаний достаточно, видимо, для вынесения обвинительного приговора всему ордену или, по меньшей мере, для проведения тщательного расследования, ибо имеются серьезные подозрения по адресу всех тамплиеров, как еретиков, так и их укрывателей (fautores). В-четвертых, если столь сильны подозрения против всего ордена в целом, тем, кто еще не сделал признаний, «следует обеспечить» возможность их сделать, иначе возникнет опасность заражения ересью и других членов ордена, хотя всех их записывать в еретики пока не следует. В ответ на пятый вопрос — о том, стоит ли сохранить статус тамплиера тем, кто отринул предъявленные обвинения, — богословы заявили, что всё уже сказали по этому поводу, отвечая на третий, и четвертый вопросы короля. Шестой и седьмой вопросы вызвали наибольшее затруднение; магистры, стараясь ничем не оскорбить государя, осторожно уклонились от прямого ответа. Итак, дары, полученные тамплиерами, «вручались им скорее как защитникам веры и Святой Земли», а потому для защиты Святой Земле дары эти и должны быть использованы. С другой стороны, охрану имущества тамплиеров «следует осуществлять способом, который лучше соответствует избранной цели». В своем заключении магистры особенно тщательно подбирали слова — видимо, чтобы хоть отчасти скрыть неловкость, которую испытывали: