Малколм Барбер - Процесс тамплиеров

В королевстве Кастилия и Леон, а также в Португалии аресты, видимо, производились где-то в 1308 г., ибо в августе были созданы две комиссии в соответствии с буллой «Faciens misericordiam». В Кастилии главными членами комиссии являлись архиепископы Толедо и Компос-телы, а также епископ Паленсии. В Медина-дель-Кампо архиепископ Компостелы допросил 30 тамплиеров, а также троих свидетелей со стороны. В Португалии епископ Лиссабона председательствовал на суде в Оренсе, когда были рассмотрены дела двадцати восьми тамплиеров и выслушаны еще шесть свидетелей со стороны85. Ни одно из расследований не выявило ничего такого, что можно было бы вменить тамплиерам в вину, да и позднее провинциальные советы — вроде того, что заседал в Саламанке в октябре 1310 г., — не сумели отыскать в показаниях свидетелей чего-либо существенного для обвинения86. Порой выдвигались аргументы в пользу того, что иберийские правители предпочли такой приговор, который признал бы тамплиеров хотя бы отчасти невиновными, потому что это давало значительно больше возможностей прибрать к рукам земли ордена, ибо в случае обвинительного приговора собственность тамплиеров легко могла бы отойти непосредственно папе. И все же следует подчеркнуть, что, за исключением Наварры, которая находилась в сфере прямого влияния Франции, следствие в Иберии не смогло получить даже тех жалких доказательств вины тамплиеров, какие сумели получить в Англии.

В Италии и Германии — где также имелись приорства тамплиеров, хотя и в значительно меньшем количестве, чем во Франции и Испании, — политическая раздробленность дала весьма различные результаты; указы папы там тоже выполнялись не всегда. В Италии были учреждены 7 папских и епископских комиссий, различия в которых, скорее, объясняются политическим противостоянием сил на полуострове, чем дают представление о весе и значимости тамошних приорств тамплиеров, которых, по всей видимости, было, в общем, немного87. Сохранились фрагменты протоколов некоторых из заседаний. Единственным более-менее целостным государством было королевство Карла II Неаполитанского, который приходился дядей Филиппу IV, а потому, как и следовало ожидать, последовал примеру Франции. Вскоре в его королевстве пытки и другие формы насилия уже применялись в полной мере, однако признаний получено было крайне мало. В апреле 1310 г. в Люцерии шестеро тамплиеров признались в главном преступлении — отречении от Христа. Первый из них, Гальцеранд де Теус, который вступил в орден в Каталонии, в весьма изысканных выражениях описал практику отпущения грехов во время собрания братства. Формула отпущения грехов была следующей: «Молю Бога, чтобы он простил тебе грехи твои, как простил он их святой Марии Магдалине, а также тому разбойнику, которого распяли». Под «тем разбойником» якобы следовало понимать «того Иисуса Христа», которого распяли евреи и который утверждал, что «это он был Богом и царем иудейским, в поругание Того, кто есть истинный Господь на небесах». Ибо Иисус в преддверии смерти был проткнут копьем сотника Лонгина и

раскаялся, что говорил, будто это он Бог и царь иудеев, и таким образом, раскаявшись в своем грехе, попросил прощения у истинного Бога, и истинный Господь даровал ему прощение, отсюда и пошли слова: «Как Господь простил того разбойника, что был распят на кресте».

Этот свидетель тоже слыхал о коте, что появлялся на собраниях тамплиеров, которые ему поклонялись, особенно в те времена, когда великим магистром ордена был Филипп де Наблус (1169-1171), хотя в последнее время кота этого что-то не было видно88. Протокол судебных заседаний, где председательствовал Бартоломео, архиепископ Бриндизи, содержит признания всего лишь двух тамплиеров-служителей от 4 июня 1310 г. Жан де Нардо, управляющий одного из местных приорств, признался, что отрекся от Святого распятия, и что собравшиеся тамплиеры топтали крест ногами. Нардо пришлось присоединиться к ним, но когда они стали мочиться на крест, он заявил, что не в состоянии сделать этого, потому что совсем недавно уже справил малую нужду. Но, в ответ на вопрос инквизитора, сказал, что сделал бы и это, если б мог. А поступал он так потому, что его сильно припугнули, пообещав бросить в отхожее место, если он откажется подчиниться. Он также признался, что целовал магистра в обнаженный живот и поклонялся серому коту, который появлялся на собраниях братства. Он согласился с тем, что проявил непростительную беспечность, поскольку не донес об этих прегрешениях куда следует, однако заявил, желая смягчить свою вину, что человек он «простой и необразованный». Второй служитель ордена, Гуго де Са-майя, ничего плохого о своем вступлении в орден не сказал, но признался, что позднее, когда он служил на Кипре, его заставили отречься от Христа, сказав, что этого требует Устав ордена89.