Олег Ивик - Сюнну, предки гуннов, создатели первой степной империи

Но гражданская война на этом не закончилась. На окраинах Поднебесной один за другим появлялись мятежники, претендовавшие на власть, и они охотно обращались за военной помощью к сюнну. Сюнну им эту помощь оказывали, присоединяясь к повстанцам и вместе с ними совершая набеги на Срединное государство. Но особой активности шаньюй не проявлял. В его интересах было ослаблять империю, а заодно пополнять доход кочевников с помощью грабежей, но сюнну вовсе не были заинтересованы в полном разорении и раздроблении Китая. Только единый и богатый Китай мог обеспечить кочевникам все то, что он давал им до сих пор: регулярные подарки из центра и столь же регулярную добычу от набегов на окраины. Завоевывать Поднебесную, хотя момент был более чем благоприятный, сюнну тоже не собирались — кочевники не хотели, да и не могли взваливать на себя груз административной работы в гигантской покоренной империи. Поэтому сюнну под видом поддержки то одного, то другого мятежника совершали набеги на земли Хань, но усердствовали в этом не более, чем раньше.

В 27 году Пэн Чун, начальник округа Юйян (в районе современного Пекина), поднял восстание и запросил помощи у сюнну. Те отправили к нему восемь тысяч всадников. Это помогло Пэн Чуну занять окрестные земли и объявить себя Янь-ваном. Новоявленный властитель отдал в жены шаньюю свою дочь и преподнес ему шелка, но когда на мятежника были двинуты правительственные войска, сюнну должной поддержки ему не оказали, и мятеж был подавлен {270} 270 Фань Е. 1973. С. 68; Материалы. 1973. С. 146-147, прим. 5; Барфилд. Опасная граница. С. 66. .

Несколько более тесные связи сложились у сюнну с Лу Фаном — авантюристом, который воспользовался тем, что «в период правления Ван Мана все в Поднебесной с любовью вспоминали о добродетелях династии Хань», и сочинил себе родословную, восходящую к императору У-ди. Он поднял восстание «вместе с зависимыми цянами и хусцами, жившими в уезде Саньшуй» (на юго-западе Ордоса). Сначала Лу Фан поддержал императора Гэн-ши, но после его поражения местные жители поставили Лу Фана своим независимым ваном (государем), поскольку поверили в его принадлежность к императорскому роду Лю, «и отправили гонцов к западным цянам и сюнну заключить договор о мире, основанном на родстве».

Юй согласился поддержать самозванца при условии, что тот объявит себя его вассалом. Видимо, договоренность была достигнута, потому что шаньюй послал войска, чтобы привезти Лу Фана и его братьев в земли сюнну. Здесь его провозгласили императором Хань. К этому времени еще в трех округах Поднебесной запылали восстания, и в 28 году шань-юй предложил их вожакам заключить договор о мире и «возвратить Лу Фана в в ханьские земли в качестве императора». Войска мятежников объединились с войсками сюнну, захватили пять округов вдоль северной части излучины Хуанхэ и стали совершать набеги на земли Поднебесной. Однако захватывать Китай и менять императора Гуан-у на своего ставленника сюнну не спешили. Сподвижники Лу Фана, поняв, что сановниками настоящего Сына Неба им не стать и что они обречены на жизнь среди варваров и бесконечные войны со своими соотечественниками, стали постепенно переходить на сторону Гуан-у.

Самозванец продержался в своем статусе императора без империи до 40 года. Фань Е пишет: «Сюнну, услышав, что [император] Хань объявил за [поимку] Лу Фана награду, польстились на нее и приказали [Лу] Фану вернуться на родину и изъявить покорность Хань, рассчитывая получить за это нафаду. Однако [Лу] Фан поставил себе в заслугу добровольное изъявление покорности и не сказал, что его послали сюнну. Шаньюю же было стыдно говорить о своих расчетах, и поэтому он не получил награды. Это привело шаньюя в ярость, и он стал совершать еще более глубокие вторжения» {271} 271 Фань Е. 1973. С. 69. .

В такую наивность шаньюя трудно поверить. Надо думать, если бы он действительно хотел получить нафаду за вьщачу мятежника, он приказал бы отконвоировать его к укрепленной линии и сдать китайским войскам… Так или иначе, Л у Фан добровольно сложил с себя титул императора.

Гуан-у простил Лу Фана (равно как и его ранее сдавшихся сподвижников). Он поставил их руководить пограничными областями, «пожаловал им 20 тыс. кусков шелка и приказал замирить сюнну». Лу Фан принял и должность, и шелк и представил императору прочувствованный доклад, в котором восхвалял сияние его «необыкновенных добродетелей» и объяснял многолетнюю войну с собственным народом желанием «возродить страну». Он писал: