Владимир Райцес - Жанна д`Арк

Ни у Жанны, ни у ее односельчан феи никак не ассоциировались с нечистью и ведовством. «Спрошенная (на тайном допросе 17 марта), считалась ли та ее крестная, которая видела фей, благоразумной женщиной, отвечала, что она слывет женщиной вполне порядочной, не ворожеей и не ведьмой. Спрошенная, верила ли она до сегодняшнего дня, что феи — это злые духи, отвечала, что она об этом ничего не знала» (Т, I, 168, 169).

На процессе реабилитации свидетели, говоря о «дереве фей», не выделяли Жанну из общей массы молодых людей; и в этом отношении она была для них «такая, как другие». Но со временем, когда никого из тех, кто водил с ней хороводы, не останется в живых, феи покинут свое жилище, и легенда свяжет столетний бук с громким именем Жанны-Девы. И подобно тому, как появлялись в различные времена «дуб Карла Великого» или «дуб Петра Первого», близ Домреми в начале XVI в. появилось «дерево Девы». В 1547 г. о нем упомянул в «Древностях бельгийской Галлии» верденский священник Ришар де Вассенбург: местные жители уверяли его, что под «деревом Девы» никогда не идет ни дождь, ни снег (107, 472). Спустя треть века, Монтень, как мы знаем, видел «дерево Девы», но не нашел в нем «ничего примечательного».

Деревья живут дольше людей, но и их не щадят войны. «Дерево Девы» погибло во время одной из опустошительных войн середины XVII в.

А «источник Девы» существует в Домреми и поныне.

Через Домреми проходили две границы. Одна — между Французским королевством и герцогством Лотарингия, входившим тогда в состав Германской империи; рубежом здесь была река Маас, на левом берегу которой расположена родная деревня Жанны. Вторая — между собственно королевским владением в герцогстве Бар (Barroi mouvant) и той частью герцогства, которая являлась феодом Империи. Рубежом служил безымянный ручей, пересекавший Домреми поперек, с запада на восток, и впадавший в Маас.

Дом Жака д'Арка стоял на северной, «королевской», стороне. Обитатели этой части деревни были лично свободными людьми, феодальными держателями земли, чьи обязанности по отношению к непосредственному сеньору, каковым для них являлся король, практически сводились к выплате определенного, строго фиксированного побора (ценза). Однако их соседи, жившие буквально в нескольких шагах, за ручьем, находились в личной зависимости от сеньоров Домреми и подвергались гораздо более интенсивной феодальной эксплуатации. Подобный контраст был, впрочем, нередким явлением в средневековой деревне.

«Королевская часть» Домреми управлялась из Вокулера — укрепленного города и центра судебно-административного округа (кастелянства), расположенного в восемнадцати километрах к северу. В интересующее нас время вокулерское кастелянство было единственной территорией на востоке Франции, которая оставалась под властью дофина Карла. Долгое время историки недоумевали, почему ни англичане, ни бургундцы не смогли ликвидировать этот островок. Современники связывали это с энергичной деятельностью капитана Вокулера (начальника гарнизона крепости) Робера де Бодрикура. То был, по словам «Хроники Девы», «отважный рыцарь, державший сторону [французского] короля. Собрав в своей крепости множество храбрых солдат, он воевал как с бургундцами, так и с прочими противниками короля» (Q, IV, 205). Недавние археологические исследования показали, что Вокулер представлял собой мощную крепость, для овладения которой требовались столь крупные силы, какими ни Бедфорд, ни Филипп Бургундский в этой части Франции не располагали (20). Известно, что летом 1428 г. большой англо-бургундский отряд под командованием Антуана де Вержи осадил Вокулер; Бодрикур был вынужден подписать капитуляцию, которая, однако, так и осталась на бумаге: осаждающие не располагали достаточными средствами, чтобы заставить капитана сдать крепость.

Родной край Жанны не знал оккупации, но война его не пощадила. Население кастелянства испытало все бедствия феодальной анархии и солдатского разбоя. Из-за Мааса нападали банды лотарингских дворян, которые делили с бретонцами печальную славу первых грабителей на свете (82, LXII), а в те разбойничьи времена заслужить такую славу было совсем не просто. С ними соперничали шайки головорезов, находившихся на службе у местных сеньоров. Окрестности Вокулера подвергались также частым и опустошительным набегам бургундцев, а летом 1428 г., незадолго до начала борьбы за Орлеан, гарнизон Вокулера выдержал, как мы знаем, длительную осаду.