Лев Полушкин - Орлы императрицы

При встрече Григорий произвел на Екатерину неотразимое впечатление и стал ее любовником. Судя по дате рождения их общего сына (рождение Екатериной ребенка от Г. Орлова 11 апреля 1762 г. не подлежит сомнению), знакомство состоялось не позже лета 1761 г. Вскоре соображения о захвате российского престола стали для Екатерины общими с Г. Орловым, и тот приступил к тайной организации заговора.

Екатерина Алексеевна, с молодых лет отличаясь дальновидностью, к 1761 г. уже видела перспективу, открывающую ей восхождение на российский трон. К этому времени болезнь Елизаветы стала принимать все более отчетливые формы, Петр Федорович готовился принять императорский скипетр, а не любящая его и нелюбимая жена соображала, какую неоценимую пользу мог оказать ей Г. Орлов, имея гвардейцев-братьев, пользующихся огромным авторитетом в гвардейских полках. К тому же, по словам самой Екатерины, с Григорием «было весело, легко и просто». Итак, вскоре Екатерина забеременела, что, разумеется, надо было скрывать от мужа, избегая никому не нужного скандала. Сделать это было не особенно сложно, если учесть взаимную неприязнь супругов и нескрываемую интимную связь Петра Федоровича с Елизаветой Воронцовой, родной сестрой Екатерины Дашковой. Таким образом, у Г. Орлова появился сын, нареченный Алексеем Григорьевичем, который воспитывался в семье В. Шкурина вместе с его сыновьями и поначалу считался его сыном, но затем был назван князем Сицким, а еще позже получил фамилию Бобринский по селу Бобрики Тульской губернии, пожалованному ему матерью-императрицей.

После смерти Елизаветы Петровны ставший российским государем Петр Федорович стал поступать, мягко говоря, неразумно. Кроме явных политических ошибок, возмущавших в первую очередь военных, двор не мог не заметить странностей в его развлечениях и увлечениях.

Приведем здесь полностью рассказ А. Т. Болотова, переведенного в Петербург на службу флигель-адъютантом при уже знакомом нам Н. А. Корфе. Корф занимал в это время пост столичного генерал-полицмейстера, и в обязанности Болотова входило все то, чем занимался Г. Орлов при П. Шувалове.

По прибытии Болотова в столицу Корф первым делом поинтересовался, приходилось ли ему когда-нибудь бывать в императорском дворце и, услышав отрицательный ответ, дал провожатого и послал во дворец с необычным заданием. Зайти надо было «с заднего крылечка» через сени в левую дверь, за которой всегда стоял часовой, в обязанности которого входило в случае появления кого-либо вызывать лакея. Болотову велено было вызвать не кого-нибудь, а некоего Карла Ивановича Шпрингера, и когда тот выйдет, представиться и поклониться ему, после чего попросить (непременно по-немецки, чтобы часовой ничего не понял) «распроведать о том, что теперь государь (Петр III) делает, и чем занимается, и весел ли он?». Таким образом, генерал-полицмейстер установил тайную слежку за новоиспеченным государем.

Вынужденный повсюду сопровождать Корфа, состоявшего в свите Петра III, Болотов насмотрелся на бесконечные «куртаги» — вечеринки, происходившие то во дворце, то у одного, то у другого вельможи. По его словам, Петр неплохо и бегло умел играть на скрипке. Пока не пришла весенняя пора с ее воинскими парадами и смотрами, двор занят был пьянками, балами и дурацкими развлечениями. Один эпизод описан по личным наблюдениям Болотова.

Собралось множество вельмож. Лакеи внесли длинные курительные трубки и пакеты с табаком; император увлекался курением и заставлял приближенных подражать ему. Отказы сулили немилость. Стол постоянно пополнялся, разговоры и смех становились все громче, и, когда государственные мужи «дошли до кондиции», то вышли во двор на усыпанную песком площадку и затеяли такую игру: надо было скакать на одной ноге и, гоняясь друг за другом, стараться угодить коленом под зад и сбить с ног. Лежачему тут же подносили новый бокал. Украшенные орденами, при полном параде, министры и генералы, не стыдясь прислуги, валялись в песке под пьяный хохот.

А с началом весны пошли бесконечные парады, смотры и занятия с «игрушечными» полками голштинцев.

Перед тем как перебраться из старого дворца в новый Зимний дворец, который был уже готов для житья, но не отделан изнутри, перед государем встала проблема по очищению окружающего старый дворец обширного пространства от застроек, — различного рода хибар, в которых жили строители и содержались мастерские, где велись различные подсобные работы. Их было столько, что для избавления от них требовалось немалое количество народа, транспорта и времени. Петру же непременно хотелось переехать в новый дворец к наступающей Пасхе. Задачу предложил решить Н. Корф: он посоветовал государю через городскую полицию известить народ о том, что можно без всякого дополнительного разрешения приходить пешком или приезжать сюда на возах и тащить к себе на двор все, что ни приглянется. Оперативность расчистки превзошла все ожидания: на следующий день на прилегающем ко дворцу пространстве не осталось ни доски, ни бревна, ни осколка кирпича.