Сергей Нечаев - 10 женщин Наполеона. Завоеватель сердец

В ходе кампании 1813 года оправившийся от ранения генерал д’Орнано замещал убитого маршала Бессьера на посту командующего кавалерией императорской гвардии, сражался при Дрездене, Кульме, Лейпциге и Ханау. Через год он уже был командующим всеми войсками императорской гвардии, находившимися в Париже, а после первого отречения Наполеона в Фонтенбло — возглавлял эскорт гвардейцев, сопровождавших Наполеона в Сен-Тропе, откуда он отбыл на остров Эльба. При Бурбонах в ноябре 1814 года д’Орнано получил звание полковника королевских драгун.

Попытки генерала д’Орнано добиться руки Марии начались сразу же после известия о кончине старого графа Валевского, умершего в Валевицах 18 января 1815 года.

В то время д’Орнано, верный принципу «военный служит родине, а не правительству», после отречения императора остался в армии и командовал королевским корпусом драгун в Туре. Переписка между Туром и Неаполем, где находилась Мария, велась очень оживленная. Генерал настаивал, чтобы Мария встретилась с ним в Париже, а в одном из писем даже сделал ей официальное предложение.

В связи с этим семейный биограф приводит содержание письма военного министра от 11 февраля 1815 года, разрешающего «генерал-лейтенанту графу д’Орнано месячный отпуск в Париж для женитьбы».

Валевская вернулась с Эльбы, полностью сознавая, что связь ее с Наполеоном окончательно оборвана; и все же она еще не могла решиться принять предложение д’Орнано. Уступая его страстным мольбам, она, правда, приехала на три дня в Париж, но расстались они, так и не приняв какого-либо решения.

А потом начался период так называемых Ста дней, во время которого генерал д’Орнано оказался одним из первых, кто вернулся под знамена возрожденной Империи и по приказу своего венценосного родственника стал формировать новые отряды на юге Франции. К сожалению, нелепый случай помешал ему довести их до поля решающего сражения: накануне выдвижения на театр военных действий генерал был тяжело ранен на дуэли.

Причина для поединка была довольно необычной. Дело в том, что императорским приказом командующим южной группой войск назначался «старший из имеющихся генералов». Военный министр сначала выписал назначение для генерала д’Орнано, но потом изменил решение, сочтя дивизионного генерала Жана-Пьера Боне, который был на шестнадцать лет старше, более подходящим для этой должности. Граф д’Орнано не смог стерпеть подобного и предложил решить проблему в поединке. Поскольку оба генерала очень хорошо стреляли, результат дуэли оказался катастрофическим: за несколько дней до сражения при Ватерлоо два командира столь высокого ранга покалечили друг друга так, что стали абсолютно непригодными для участия в военных действиях.

Мария Валевская позже писала:

«Два часа я умоляла его, чтобы он отказался от этой дуэли, оскорбительной моим принципам, да и его принципам противной. И что он мне на это ответил? Что этот господин заслужил себе урок, что их стычка произошла при свидетелях, что если известие о ссоре и ее последствиях дойдет до начальства, то оно все равно заставит вытащить шпагу. А совесть? А мои мольбы? Была хорошая возможность проявить ко мне уважение и доказать любовь. Он не сделал этого. Помешала гордость».

После дуэли Мария заботливо ухаживала за раненым в грудь графом. В последний раз она навестила его 28 июня, перед самой поездкой в Париж на последнее свидание с Наполеоном. Организм ее оказался настолько ослаблен двухнедельным бдением возле раненого, что он не выдержал, и из Парижа она вернулась совершенно больная.

После выздоровления она уехала в Голландию, где пробыла до конца октября 1815 года. Вернувшись в Париж, она не возобновила контактов с графом д’Орнано, более того — она даже пряталась от него. А уже успевший выздороветь генерал никак не мог понять этой неожиданной перемены в поведении любимой женщины и неоднократно пытался проникнуть в ее особняк на улице Победы, но каждый раз натыкался на запертую дверь. Биографы Валевской, опираясь на ее «Записки», объясняют ее столь странное поведение следующим образом: Мария уже тогда была неравнодушна к своему поклоннику, покорившему ее своей искренностью и преданностью. Еще в Варшаве, будучи совсем больным, он поразил ее своим мужеством и веселостью. Конечно же, он не мог не знать о ее отношениях с Наполеоном, но ни разу не задал ей ни одного вопроса на эту щекотливую тему. И эта его деликатность также не могла не привлечь к себе внимания. Однако предложения графа Мария принимать пока не захотела, чтобы не портить ему карьеру. Эти ее опасения имели под собой все основания.