Сергей Нечаев - Бородинское побоище в 3D. «Непобедимые»

Получается, не было написано реляции о сражении, не было и сражения с превосходящими силами противника, длившегося почти целый день…

Общие потери двух сторон в боях вокруг Шевардинского редута были весьма ощутимыми. Это выяснилось лишь на следующий день.

Разные источники называют разные цифры. Одни говорят, что наполеоновская армия потеряла в районе Шевардинского редута от 4000 до 5000 человек, а русская — от 7000 до 8000 человек. У Барклая-де-Толли урон русских показан в 6000 человек. А кто-то уверяет, что потери с обеих сторон были примерно одинаковыми.

Генерал Д. П. Неверовский:

«Страшный и жестокий был огонь; несколько раз брали у меня батарею, но я ее отбирал обратно. Шесть часов продолжалось сие сражение в виду целой армии, и ночью велено мне было оставить батарею и присоединиться на позицию к армии. В сем-то сражении потерял я почти всех своих бригадных шефов, штаб— и обер-офицеров <���…> Накануне сего сражения дали мне 4000 рекрутов для наполнения дивизии; я имел во фронте 6000, а вышел с тремя. Князь Багратион отдал мне приказом благодарность и сказал: „Я тебя поберегу“».

Начальник артиллерии 3-го кавалерийского корпуса полковник Любен Гриуа:

«После дождливой, холодной ночи 6 сентября был прекрасный день, и мы могли обстоятельно рассмотреть неприятельский лагерь, весь освещенный ярким солнцем. С утра я отправился на захваченный накануне редут. Множество лежавших кучами трупов свидетельствовало об энергичном сопротивлении и об усилиях наших солдат. Парапеты были во многих местах разрушены нашими пушками; русские орудия сзади были сброшены с лафетов и опрокинуты; артиллеристы, обслуживавшие их, лежали тут же мертвые. Особенно много убитых было во рвах и на внутренней стороне валов. На наружной их стороне лежали трупы французских солдат, которых во время приступа погибло еще больше, чем русских гренадер на противоположном конце вала, куда они несколько раз пытались взобраться, после того как мы заняли редут».

Капитан Эжен Лабом, инженер-географ из корпуса Эжена де Богарне:

«На другой день, делая смотр 61-му полку, наиболее пострадавшему, император спросил полковника, куда он девал один из своих батальонов. „Государь, — было ответом, — он в редуте“».

В самом деле, 61-й полк полковника Буржа, состоявший из пяти батальонов, потерял 13 офицеров и 272 солдата, а, например, 111-й полк полковника Жюйе — 19 офицеров и 793 солдата.

25 августа (6 сентября) 1812 года обе армии употребили на подготовку к решающему сражению.

Удивительно, но находятся и иные утверждения.

Генерал А. П. Ермолов:

«25-го августа армии в полном бездействии обозревали одна другую».

Естественно, определение «в полном бездействии» никуда не годится.

Британский генерал Роберт Вильсон:

«День <���…> прошел во взаимных приготовлениях к сражению, каковое, возможно, должно было решить судьбу не только России и самого захватчика, но и всей Европы».

Конечно же, британский наблюдатель при русском главном штабе прав. День перед генеральным сражением просто обязан проходить «во взаимных приготовлениях».

Наполеон в сопровождении генералов и маршалов целый день объезжал позиции и всматривался через подзорную трубу в расположение русских. Он боялся, как бы они опять не ускользнули от него, как это было под Витебском, под Смоленском и в других местах.

Опасались этого и многие другие.

Обер-офицер лейб-гвардии кирасирского полка. Худ. Краузе, 1810-е гг. Бумага, акварель

Полковник Жан-Жак Пеле-Клозо:

«Все боялись не найти назавтра неприятеля на позиции».

Командир батальона 3-го (вестфальского) линейного полка Фридрих-Вильгельм фон Лоссберг:

«Мои пожелания заключаются в том, чтобы Кутузов оставался постоянным и не повторял бы действий своего предшественника».

Конечно, вестфальцы не рвались в бой, но и они мечтали о генеральном сражении, которое, как все были уверены, раз и навсегда положит конец этой затянувшейся войне. В победе никто не сомневался, а она должна была доставить изобилие, спокойные квартиры, а потом и скорое возвращение на родину…