Владимир Пещерский - «КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо

— Как, по вашему мнению, телеграмма попала в руки гестапо?

— Понять не могу. Можно только предположить, что предательство произошло на уровне резидентуры, которой она была адресована.

— А других версий вы не слышали? — поинтересовался Коротков.

— Нет. Не так много друзей, с которыми я мог бы обсуждать данный вопрос, а печать полна на этот счет измышлениями. Нашим газетам я не верю.

— Что намереваетесь делать в дальнейшем?

— Бороться против лжи по поводу «Красной капеллы», которая, увы, пережила Третий рейх. На большее у меня вряд ли хватит сил...

— Желаю вам успеха в этом важном деле! — Коротков тепло попрощался с Вайзенборном.

Но реализовать свои замыслы Вайзенборну было нелегко. Он постоянно ощущал на себе повышенное внимание как местных властей, так и подлинных хозяев в стране — американцев. В 1946 году его вызвали в военную администрацию США, подвергнув многочасовому допросу.

— Ваши левые убеждения нам известны, господин Вайзенборн, — этими словами встретил его американский офицер, к которому затем присоединились еще двое. — Не поддерживаете ли вы нелегальные контакты с компартией в Восточной зоне?

Гюнтер Вайзенборн был возмущен столь бесцеремонным обращением и ответил подобающим образом. Его попросили подробно рассказать, что ему известно о «Красной капелле»! В пределах уже распространившихся сведений Вайзенборн осветил этот вопрос, подчеркнув, что берлинские антифашисты действовали в интересах всей антигитлеровской коалиции и считать их «русскими шпионами» нелепо.

Один из американцев поинтересовался, что знает Вайзенборн о прокуроре Редере.

— Практически ничего. Я с ним в ходе следствия и на суде не сталкивался.

— Не может этого быть, господин Вайзенборн. Редер был главным обвинителем на хорошо известном вам процессе.

— Да, главным, но не единственным. Хотя все прокуроры на процессе «Красной капеллы» были одинаково кровожадными.

— Не надо преувеличивать, господин издатель. Но мы хотели бы знать правду.

— Я уже все сказал.

— До свидания. Вы еще можете нам понадобиться.

Выходя от американцев, Вайзенборн размышлял:

«Кажется, я у них на дурном счету. Но что им еще от меня надо? Если рассчитывают сделать из меня осведомителя, то зря надеются».

Скоро Вайзенборн заметил, что отношение к нему американцев ухудшилось. Это проявлялось в целом ряде мелочей, способных отравить жизнь честного человека. Писатель занервничал, стал угрюмым и подозрительным. Удивительно, как ему еще удавалось редактировать и выпускать юмористический журнал, который вызывал улыбки, а то и смех у подавленных происходящими событиями немцев. Однажды знакомый журналист сообщил Вайзенборну, что вышла книга разведчика Даллеса, посвященная антифашистскому Сопротивлению и рабочему движению в Германии, где автор перечисляет целый ряд имен членов «Красной капеллы», ничтоже сумняшеся навесив на них ярлык «русских агентов».

— Этим нас не проймешь, в гестапо я все это уже слышал, — ответил Вайзенборн, но почувствовал, что творчески работать, писать книги и пьесы в подобной обстановке стало тяжело. «Возможно, они этого и добиваются, но я не отступлюсь», — решил он.

В 1948 году Вайзенборн с группой немецких писателей посетил Советский Союз. За получением визы в собственной стране ему пришлось обратиться к американцам. Его принял все тот же военный, но сменивший мундир на штатское платье.

— Я вас предупреждал, что мы еще встретимся! Нужна виза? Вы ее получите. Но, как говорится, услуга за услугу.

— Что вы хотите?

— Вот несколько вопросов, которые вы без труда могли бы уточнить в СССР, — подвинул листок американец.

Конечно, Вайзенборн не выполнил ни одного пункта из переданного перечня вопросов, но настроение у него надолго было испорчено.

Писатель не поддался, как и обещал сам себе, давлению. По сути, главной темой его творчества и общественной деятельности стало антифашистское Сопротивление, раскрытие его движущих мотивов и целей. Наиболее крупными вехами на этом пути стали пьеса «Подпольщики», шедшая на театральной сцене и в инсценировке по радио (1946), «Молчаливое восстание» (хроника борьбы противников нацизма) (1953) и написанный на склоне лет «Мемориал» (1963). Содержательным было выступление Вайзенборна в одном из берлинских театров «О немецком движении Сопротивления» и лекции по этому же вопросу, с которыми он выступал во многих странах, пока позволяло здоровье. Умер Вайзенборн весной 1969 года в Берлине.