Александр Путятин - Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.

К тому же вопрос не имел для панов практического смысла. В то время, когда Поссевино выезжал из Вильно, поход на Псков еще только планировался. Поляки не сомневались, что их ждет легкая победа, а потому смотрели сквозь пальцы на чудачества папского легата. Его глупая вера во внезапное «обращение» московского царя не имела, с их точки зрения, никакого значения. Она могла стать важной только в том случае, если Польша проиграет военную кампанию. Но в подобный исход никто из панов не верил. О том, что королевская армия идет в хорошо организованную ловушку, знал только Иван IV. Знал и заранее готовил дипломатическую базу для того, чтобы вывести Польшу из Ливонской войны, уступив Баторию только необходимый минимум.

Итак, покинув гостеприимный Вильно, Антонио Поссевино двинулся в загадочную Московию. Иван IV заблаговременно принял меры, чтобы личные наблюдения от самой границы подтверждали надежды и мечты папского посланника. Так, в частности, смоленский архиепископ Сильвестр получил от царя указ допустить Поссевино на богослужение в кафедральном соборе. «И ты бы в те поры, — писал Сильвестру царь, — в Пречистой Богородице сам служил со всеми соборы нарядно» {51} 51 Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 2001. С. 401. .

18 августа 1581 года папский легат прибыл в Старицу, а уже через два дня встретился с Иваном IV. Поссевино преподнес ему в качестве дара от Григория XIII частицу креста, на котором был распят Иисус Христос, и вручил свод установлений Флорентийского собора на греческом языке. К своду прилагалась грамота, в которой папа писал русскому царю: «Посылаю твоему величеству книгу о Флорентийском соборе печатную; прошу, чтобы ты ее сам читал и своим докторам приказал читать: великую от того божию милость и мудрость, и разум получишь. А я от тебя только одного хочу, чтобы святая и апостольская церковь с тобою в одной вере была, а все прочее твоему величеству от нас и от всех христианских государей будет готово» {52} 52 Широкорад А.Б. Русь и Литва. М., 2004. С. 335. .

На официальной аудиенции русский царь лишь горячо поблагодарил посла за мудрые речи и щедрые дары. Затем, как писал иезуит, всех пригласили к столу. И уже там, на пиру в честь высокого гостя, Иван Грозный «…произнес очень важную речь о союзе и дружбе своих предков с папой Римским и заявил, что папа является главным пастырем христианского мира, наместником Христа и поэтому его подданные хотели бы подчиниться его власти и вере» {53} 53 Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М, 2001. С. 401. . Усыпленный ласковым приемом царя, посол не обратил внимания, что эти речи Грозный произносит не в думной палате, а за пиршественным столом, где, по московским обычаям, допустимыми считались шутки и розыгрыши. К тому же Поссевино не владел русским языком и не мог уловить понятных прочим гостям смысловых оттенков речи. Окружающим итальянца боярам было ясно, что царь просто разыгрывает гостя, и потому они спокойно слушали ни к чему не обязывающие любезные речи Грозного об унии.

А папский легат сравнивал отношение «московитов» к своей особе с известиями о том, что совсем недавно Грозный разгромил в Москве лютеранские храмы «немецкой» слободы, и душа его наполнялась радостными надеждами. Не стоит к тому же забывать, что Поссевино на пиру потчевали «от души», причем не только яствами, но и «питием». Вероятно, это «гостеприимство» тоже сыграло свою роль в посольском самообмане.

После пира легат прожил в Старице целый месяц и за это время не раз старался возобновить разговор о воссоединении церквей. Но Грозный избрал весьма оригинальный способ «заморозить» вопрос об унии. По свидетельству самого папского посла, русский царь «запрещал переводчикам даже переводить все то, что имеет отношение к религии» {54} 54 Там же. С 402. . Опытный иезуит намек понял правильно: Иван IV полагает, что сделал достаточно много предварительных уступок, и теперь он не продвинется ни на шаг в интересующем Рим вопросе, пока легат ни обеспечит ему выгодный мир или хотя бы перемирие с Польшей.

На переговорах в Киверовой Горе Поссевино старался как мог. Короля Стефана и его послов он убеждал, что, немного уступив Грозному, поляки выполнят великую миссию — добьются воссоединения Восточной и Западной церквей. После очередной беседы с Поссевино гетман Ян Замойский отметил в своих записях, что папский посол «…готов присягнуть, что великий князь [34] Имеется в виду Иван Грозный. к нему расположен и в угоду ему примет латинскую веру, и я уверен, что эти переговоры кончатся тем, что князь ударит его костылем и прогонит прочь» {55} 55 Скрынников Р.Г. Иван Грозный. М., 2001. С. 402. . Однако мнение мнением, а после псковской неудачи позицию Рима поляки игнорировать не могли.