Александр Путятин - Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.

И поначалу все шло даже лучше, чем ожидали царь и патриарх. Срок Деулинского перемирия истекал 1 июня 1632 года, и именно на это время Москва планировала начало кампании. Подготовка шла полным ходом. Войска на «литовском рубеже» начали сосредотачиваться еще предшествующим летом. В июне 1631 года Михаил Романов назначил главных воевод: Дмитрия Черкасского и Бориса Лыкова. В общем, к тому моменту, когда в апреле 1632 года скончался Сигизмунд III, для похода все было готово. Однако войска к Смоленску не выступили. Князь Лыков затеял местнический спор с Черкасским, заявив царю, что служит 40 лет и «лет с тридцати ходит своим набатом [62] «Ходит своим набатом» — является первым воеводой в полку. , а не за чужим набатом и не в товарищах» {175} 175 Каргалов В.В. Русские воеводы XVI-XVII вв. М.: Вече, 2005. С. 196. , а потому вторым воеводой в поход отправляться не хочет.

Романовы не поощряли местничества. Царь не принял челобитной Лыкова. Со строптивца «за бесчестие» главного воеводы взыскали штраф 1200 рублей. Но и Черкасского царь с патриархом от командования отстранили. Романовы посчитали его виновным в том, что скрывал конфликт до последнего, а не доложил о нем царю. Итак, «первый комплект» командиров отправился в отставку еще до начала похода. Вместо них 23 апреля 1632 года на ведущие армейские должности были назначены Михаил Шеин и Дмитрий Пожарский.

Однако эта пара не зря была запасной. У каждого имелся существенный изъян, который мог стать причиной провала. Шеин прославился лишь стойкой обороной, он был типичным «генералом Ни-Шагу-Назад». Существовала вероятность, что крупные наступательные операции окажутся ему не по зубам. Пожарского же с каждым годом все чаще валила с ног «черная немочь». Трезво оценив возраст и самочувствие, князь Дмитрий отказался от назначения по состоянию здоровья. Воевода не перестраховывался. Еще до того, как армия выступила в поход, очередной приступ болезни надолго уложил Пожарского в постель. Вместо него в товарищи Шеину назначили Артемия Измайлова. Оба получили наказ собираться с полками в Можайске и Вязьме, затем занять Дорогобуж и уже оттуда идти к Смоленску.

Но тут вмешалось еще одно обстоятельство. В южные пределы России вторглась 20-тысячная Крымская орда. Причем, вопреки довоенным расчетам, в походе кроме татар и ногайцев участвовали турецкие янычары с «огненным боем». Все лето в южных уездах шли сражения. В целом их ход был благоприятен для России. Но никто не мог поручиться, что хан не введет в бой свежие силы. Лишь к концу августа в Москву сообщили, что «большие орды» отошли в степи. Однако, несмотря на упущенное время, правительство считало, что шансы на победу еще не утрачены. В стане врага по-прежнему царило «бескоролевье». Союзник России, Густав Адольф, вел успешные бои в Германии, вынуждая поляков держать крупные силы на северных и западных границах. В этих условиях 10 сентября 1632 года русские войска получили приказ начать боевые действия против Речи Посполитой.

В целом план кампании был сравнительно неплохим. По нему из района Можайска на Смоленск наступала центральная армия во главе с Михаилом Шейным и Артемием Измайловым. В ее составе было свыше шести тысяч конных дворян и детей боярских, более полутора тысяч казаков, примерно около трех тысяч служилых татар, свыше девяти тысяч солдат в полках нового строя, а также более полутора тысяч стрельцов, всего 21 тысяча ратников. Южнее, из района Калуги, двигались конные отряды Бориса Нагого численностью около двух тысяч человек. На северном фланге, из района Ржева, наступали полки Семена Прозоровского, в которых было примерно пять тысяч бойцов. Еще один сильный отряд во главе с Иваном Еропкиным и Баимом Болтиным, численностью свыше полутора тысяч воинов, должен был действовать в районе Северской Украины. Однако угроза со стороны Крымского ханства заставила правительство перенацелить его на южное направление. Взамен летом 1633 года Шеину отправили тысячу московских стрельцов.

Главная армия, обремененная огромным орудийным парком, продвигалась по осенним дорогам с большим трудом. В условиях распутицы даже легкие полковые пушки постоянно вязли в грязи. Примерно полсотни «больших пищалей», в числе которых было 19 осадных и четыре верховых орудия, Шеину пришлось оставить в Вязьме. 18 октября войска взяли Дорогобуж, где воевода почти месяц ждал отставшие отряды. За это время русские ратники оборудовали в городе склады, превратив его в главную тыловую базу. К Смоленску Шеин выступил лишь после 20 ноября, и только 17 декабря главные русские силы обложили город.