Александр Путятин - Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.

В начале марта делегация Земского собора, возглавляемая близким родственником Романовых, боярином Федором Шереметевым, выехала из Москвы на поиски новоизбранного царя. Где находится Михаил, никто точно не знал, а потому послы отправились в Ярославль и далее «туда, где он, государь, будет» {157} 157 Скрынников Р.Г. Михаил Романов. М, 2005. С. 170. . От руководства Думы, кроме Шереметева, на поиски поехали князь Владимир Бахтеяров-Ростовский и окольничий Федор Головин. От духовенства — рязанский архиепископ Феодорит, троицкий келарь Авраамий Палицын, другие соборные старцы. 13 марта делегация прибыла в село Новоселки под Костромой. Утром следующего дня, вместе с местными воеводами, посадскими жителями и представителями костромского духовенства, послы крестным ходом двинулись к стенам Ипатьевского монастыря, где их поджидали Марфа и Михаил.

Сцена переговоров была разыграна как по нотам. Старший из духовных пастырей, архиепископ Феодорит, подал скромной старице грамоту от Земского собора об избрании ее сына на московский трон. То, что Марфа на первый раз откажется благословить Михаила, было вполне предсказуемо. В России тех лет сразу соглашаться на что-либо считалось дурным тоном. Однако, вместо глупых отговорок, инокиня начала приводить в обоснование вполне земные резоны. Тем самым послы от имени отправившего их Собора вынуждены были в рамках формального вроде бы торга давать клятвенные обещания по самым важным вопросам текущей политики. Причем именно по тем, где интересы царской династии сталкивались с их собственными сословными интересами.

Вначале старица «с великим плачем» {158} 158 Там же. С. 171. указала послам на молодость сына и его неопытность, на ненадежность подданных, которые «…в крестном целовании стали несостоятельны», «…дав свои души прежним государям, не прямо служили». Бояре поклялись, что Михаилу теперь все станут служить честно, а затем согласились на любую кару для изменников. Государство вконец разорено, продолжала причитать Марфа. Из-за отсутствия денег в казне царь не может ни ратных людей по заслугам жаловать, ни с польскими войсками сражаться. Да что там — воевать, даже на обеспечение царской семьи и то небось припасов в Москве нет! Ну, что ты, матушка, отвечали послы… Мы да за-ради такого дела… Всем миром соберем! Нет, что хотите, а не благословлю, выпрашивает очередную уступку Марфа, ведь король-то Сигизмунд… Он как только узнает, что Михаил на московский трон уселся, так тут же отца его, который в плену мается, лютою смертью расказнит! Не посмеет, матушка, отвечают послы… Мы ему в обмен на Филарета польских пленников отдадим — кого захочет и сколько захочет! Короче… На что угодно пойдем, лишь бы царского батюшку у супостата выкупить!

Так на первом же свидании мать выторговала для Михаила Романова право на бессудные опалы против нерадивых подданных. Он получил возможность в любой момент ввести чрезвычайные военные налоги. Кроме того, на будущих российско-польских переговорах ему заранее разрешали поставить интересы семьи выше государственных нужд. Теперь, когда она вытрясла из бояр все возможные уступки, Марфа согласилась отпустить сына на царство. Получив ее благословение, Михаил отправился с Феодоритом и прочими духовными лицами в Троицкий собор Ипатьевского монастыря, где его торжественно нарекли российским царем. В знак обретения высшей власти юный монарх получил от посольских старцев «государев посох». Все остальные обряды были отложены до прибытия в Москву.

Известие о наречении Михаила на царство в столице получили 24 марта 1613 года. Народ ждал его прибытия в Кремль со дня на день. Однако царь в Москву не торопился. Вместо этого он почти на месяц задержался в Ярославле. Здесь вокруг Михаила и Марфы начал складываться правительственный круг, который в ближайшие годы будет руководить страной от имени юного монарха. Ядром нового правительства стали ближайшие родственники царя: Шереметевы, Морозовы и Салтыковы. Сановники Романова хорошо понимали, что он не может въехать в Москву без сильной армии и хоть какой-то казны. Сразу после наречения Михаила боярин Шереметев отправил Мстиславскому государев указ с требованием немедленно прислать царскую печать и «боярский список», поскольку «…у нас, господа, за государевой печатью многие государевы грамоты стали» {159} 159 Скрынников Р.Г. Михаил Романов. М., 2005. С. 174. .

Думцы попытались заволокитить дело. Составляя Земельный список, они «по боярскому приговору» раздали много казенной земли и теперь боялись пересмотра этих пожалований. Однако Шереметев продолжал слать указ за указом, неустанно требуя списка и печати. В конце концов, Думе пришлось уступить. Так важнейший из рычагов влияния на дворянство перешел в руки царя. Тем временем в Ярославль к нему стали стекаться служилые люди. Одни надеялись на разрешение земельных споров, другие — на новые пожалования. Михаил быстро дал почувствовать дворянам, что все «боярские дачи» носят предварительный характер. Он смело отменял наиболее одиозные думские пожалования и щедро раздавал поместья и вотчины участникам своего «московского похода».