Джеролд Шектер - Шпион, который спас мир. Том 1

Пеньковский прочитал длинный список необходимых покупок и открыл маленький блокнот с просьбами жены и дочери и с вырезанными следами их ног {177} .

— А что вы решили насчет моей дачи? — спросил Пеньковский.

— Мы рассмотрели все ваши просьбы, но не решили еще, целесообразно ли вам иметь дачу, — ответил Кайзвальтер.

— Мне хотелось бы знать, как вы оценили представленные мной материалы. Каждый должен получать по труду. Вы сказали, что выделили мне месячное пособие, и я вам очень благодарен. Если бы вы урезали его даже наполовину, я бы не пожаловался. Я торговаться не собираюсь. Каждый должен стараться чего-то добиться. Уверен, что и вы разделяете мои взгляды {178} .

Мне кажется, для каждого может наступить черный день. Кстати, я думал об этом вчера, когда у меня был приступ. Я мог даже умереть, да и в будущем со мной все может случиться. Если что-то произойдет, прошу, чтобы вы связались с матерью и женой, но сделали это только так, как я вам скажу, потому что они и не подозревают о том, чем я занимаюсь. Я еще не придумал, как переправить их за границу. Просто скажите им, что я утаил от них один факт. Скажите, что после смерти отца остались кое-какие ценности в иностранном банке и, поскольку меня в живых уже нет, эта сумма переходит моей жене. По крайней мере, это будет какой-то материальной поддержкой дочери, пока она не вырастет.

— Мы сделаем это, — пообещал Шерголд.

— Моя жена совершенно ничего не знает о том, что я делаю, она дочка генерала и была воспитана в хороших условиях, — сказал Пеньковский. — Однако она знает, что в нашей жизни существуют обман и ложь, и, когда она была в Турции, западный образ жизни ее просто поразил. Весь этот блокнот — это список того, что она просила купить {179} .

Пеньковский обнажил все свои тревоги. Разговорившись, не имея уверенности в будущем, он обнаружил свою практическую жилку. Если он удовлетворит своих американских и английских собеседников, его вознаградят, будет на что жить жене, матери и детям, когда его не станет. Он понимал двойственность своего положения и, тем не менее, старался соблюсти высшие интересы преданного агента, которого сначала заботит успех миссии, а лишь потом — деньги.

Что касается членов спецгруппы, то зависимость агента от денег являлась для них ключевым элементом контроля и безопасности. Если бы Пеньковскому дали слишком много денег, мог возникнуть вопрос о его расходах, и это засветило бы его. Если бы ему дали недостаточно денег, не столько, на сколько он оценивал свою работу, он был бы недоволен и бездействовал. Шерголд настаивал на том, чтобы давать Пеньковскому деньги на покупки только после того, как он попросит, в то время как Бьюлик хотел дать ему средства, чтобы укрепить его чувство собственного достоинства. Когда Бьюлику показалось, что Шерголд ведет себя очень прижимисто, он и Кайзвальтер выделили Пеньковскому дополнительные средства для того, чтобы он мог что-то купить и развлечься в Лондоне. Было совершенно очевидно, что у американо-английской группы совершенно различный оперативный стиль работы. Пеньковскому старались эти различия не показывать, но Бьюлика это сильно раздражало {180} .

Когда Пеньковский рассказывал о времени, проведенном в Турции, будучи сотрудником ГРУ, он вспомнил о нелегальной резидентуре ГРУ в Нью-Йорке и о том, как она была организована. Кайзвальтер попросил его выяснить, сколько сотрудников ГРУ работает в ООН {181} .

— Знали бы вы, как обрадовались в ГРУ, когда мне дали визу. Возглавляя делегацию, я мог тогда выполнять поручения ГРУ. Я напишу подробное донесение. Мне нужна ваша помощь, чтобы сотрудника ГРУ в Лондоне познакомить с кем-нибудь из англичан. Все, что потребуется, — это поддерживать какую-то связь и изредка передавать какую-либо информацию. Сведения могут быть совершенно бесполезными, но было бы неплохо, если бы ваш человек иногда брал за это деньги. Ему совершенно необязательно вербоваться. Все, что от него потребуется, — это поводить за нос нашего сотрудника, пока я окончательно не уеду. Так я себе это представляю. Если необходимо, человека можно завербовать, но ему придется хорошо работать. Иначе от него могут выйти на меня, а если уж они почуют что-то неладное, то упрячут меня так, что вы никогда и не найдете {182} .

— Вопросы, которые вы подняли в наших оперативных планах, теперь разрабатываются, и, как только мы вернемся в Лондон, мы все выполним, — пообещал Кайзвальтер.

— Я все прекрасно понимаю, — сказал Пеньковский. — Я вижу, что у вас больше опыта, научного подхода и, вообще, у вас головы светлее, чем у меня, хотя я работаю в разведке с 1953 года, не считая короткого периода, который мне испортил в Турции Рубенко.