Джеролд Шектер - Шпион, который спас мир. Том 1

В первоначальной советской официальной версии, которую представил Никита Хрущев, говорилось только, что У-2 был сбит единственной ракетой на высоте 20 000 метров. Тот факт, что У-2 нарушил воздушное пространство Советского Союза, разозлил Хрущева, и он потребовал извинений от президента Эйзенхауэра. Поначалу Соединенные Штаты выдвинули версию, что У-2 занимался метеорологической разведкой и сбился с курса. После, когда выяснилось, что пилот Гари Пауэрс жив и находится в Советском Союзе, Эйзенхауэр стал первым в истории Америки президентом, который признал, что его правительство вело разведывательную деятельность. Эйзенхауэр отменил все полеты У-2. Но и это не могло удовлетворить Хрущева, и в мае 1960 года встреча «большой четверки» в Париже — Эйзенхауэра, де Голля, Хрущева и Макмиллана — была сорвана {5} 5 Там же, с. 33, 35, 36. .

Русский уверил двух молодых американцев, что у него есть информация о том, что на самом деле произошло с У-2. Он сказал, что в Пауэрса и его самолет было пущено четырнадцать ракет с пусковой установки «земля — воздух» SAM-2 [3] Здесь и далее даны названия, принятые в НАТО (прим. пер.). . Прямых попаданий не было, но одна из боеголовок взорвалась около самолета и вывела его из строя. Пока У-2 падал, вращаясь, Пауэрс катапультировался и потерял сознание до приземления.

Мужчина рассказал студентам, что на меньшей высоте У-2 сопровождал истребитель МИГ-19. Самолет этот был случайно сбит одной из четырнадцати ракет «земля — воздух». Пилот МИГа погиб. Таинственный незнакомец сказал американцам, что получил информацию об У-2 от близкого друга из военной разведки.

Еще он рассказал, что американский разведывательный бомбардировщик RB-47 был сбит ракетами, пущенными с МИ Га-19 1 июля 1960 года в районе Баренцева моря, и добавил, что, когда самолет был сбит, RB-47 совершенно определенно находился над нейтральными водами, а не над советской территорией, как публично заявляла советская сторона {6} 6 Пилоты RB-47 были освобождены Хрущевым на следующий день после вступления Джона Кеннеди на пост президента в январе 1961 года. Решение Хрущева не освобождать Гари Пауэрса и пилотов RB-47 перед выборами было рассчитано на то, чтобы повлиять на ход выборов и поражение Ричарда Никсона. Советский лидер полагал, что их освобождение будет на руку республиканцам, и позже хвастался, что «его голос стал решающим» в избрании Кеннеди и его победе «над этим сукиным сыном Ричардом Никсоном». .

Кокс был заворожен страстным огнем, пылающим в глазах русского, ощутив необычное эмоциональное сходство с ним, и это обеспокоило его. В своих путешествиях по другим странам — в Японии, на Филиппинах и в Мексике — он встречал многих людей, но никто не произвел на него такого впечатления. Коксу показалось, будто он встретил старого друга.

Кобб, однако, чувствовал себя не в своей тарелке. Он все еще боялся, что этот человек может быть провокатором, и решил вернуться к себе в гостиницу «Балчуг», расположенную неподалеку. Когда они проходили по аллее, появились два милиционера, и мужчина встревожился. Он попросил их пойти с ним в подъезд ближайшего дома, чтобы закончить разговор. Но студенты отказались и ушли. Русский продолжал следить за ними, словно боялся, что они могут выбросить переданные им документы.

Кокс был уверен в важности того, что рассказал им русский об У-2, и решил сразу же ехать в посольство США {7} 7 Интервью с Коксом, 10 ноября 1989 г. и 1 февраля 1990 г. Пауэрса обменяли на осужденного шпиона полковника Рудольфа Ивановича Абеля (настоящее имя Уильям Фишер) 10 февраля 1962 г. на мосту Глиникер, соединявшем Восточную Германию и Западный Берлин. . Когда он поймал у гостиницы такси, русский уже исчез. Кокс снова перебрался на другой берег Москвы-реки, и, когда машина шла сквозь моросящий дождь вверх по улице Горького к площади Маяковского, его стали мучить опасения: он все проигрывал в уме эпизод на мосту и набережной. Нужно ли ему поддаваться интуиции и отдавать конверт? Такси свернуло влево на Садовое кольцо и поехало по направлению к посольству США на улице Чайковского. Кокс решил рискнуть.

Он расплатился с водителем, остановившим машину около главного входа в посольство, и взглянул на высокого советского постового в серой форме, стоявшего у тяжелых железных ворот. Кокс замешкался. Снова ему почудилось, что русские могли подставить его, чтобы арестовать как шпиона, но он успокоил себя. «С какой стати русский пошел бы на такой риск?» — задал он себе вопрос. Когда он подошел к воротам, сердце его бешено колотилось {8} 8 Интервью с Коксом, 10 ноября 1989 г. .