Джеролд Шектер - Шпион, который спас мир. Том 2

Джекоб не опознал человека, руководившего операцией по его захвату, генерал-лейтенанта Олега Грибанова, возглавлявшего Второе главное управление КГБ, который отвечал за внутреннюю безопасность и контрразведку. Грибанов — энергичный, очень подвижный человек — имел репутацию любителя выпить, хитрого интригана и славился нецензурной бранью в адрес подчиненных. К моменту ареста Пеньковского он уже имел почти двадцатилетний стаж работы. Именно Грибанов подловил в свое время французского посла Мориса Дежана, проведя классическую операцию, которая началась в 1955 году. Для этой операции Грибанов сменил фамилию, став Горбуновым, и заполучил жену «для служебного пользования», которая была майором КГБ и работала в Париже. Они вместе развлекали Дежанов и организовали соблазнение посла Лорой, профессионалкой из КГБ. Ее муж, офицер КГБ, застал их с Дежаном при компрометирующих обстоятельствах и угрожал возбудить против посла публичный судебный процесс. В этот момент Грибанов вмешался в качестве друга и пообещал замять дело, прибрав таким образом французского посла к рукам. Грибанов лично руководил обыском и арестом Пеньковского [13]. Он координировал расследование этого дела с генерал-лейтенантом Николаем Чистяковым, начальником следственного отдела КГБ.

На следующее утро в субботу, 3 ноября, после заседания исполнительного комитета в Белом доме директор ЦРУ Джон Макоун неофициально встретился с Кеннеди и Раском и рассказал им о событиях, развернувшихся в Москве. Макоун объяснил им действие системы «раннего предупреждения», предусмотренной «на случай неожиданного возникновения опасной ситуации». Макоун сказал президенту, что, «когда один из младших сотрудников посольства опорожнял тайник, его задержали и в течение трех часов допрашивали; допрос происходил в вежливой форме и против него не выдвигалось обвинений и не применялось физического насилия; затем он был освобожден». После ареста Джекоба сотрудниками КГБ ЦРУ пришло к заключе-нию, что «Герой», по всей вероятности, был разоблачен и в попытке спасти себя выдал предварительно согласованную процедуру передачи информации. Макоун сказал президенту, что Пеньковский выдал КГБ местонахождение тайника и способ установления контакта, однако по-прежнему неизвестно, сообщил ли он КГБ все подробности о системе «раннего предупреждения».

Реймонд Гартхофф, аналитик ЦРУ и Госдепартамента, который был автором исследования о кубинском ракетном кризисе, сказал, что 22 октября, в тот день, когда, как утверждает КГБ, они арестовали Пеньковского, «у него было время, чтобы передать по телефону сигнал, которым следовало воспользоваться только в случае крайней опасности — надвигающейся войны... Таким образом, когда он сам оказался на грани разоблачения, он, очевидно, решил сыграть роль Самсона и обрушить башню на головы всех остальных. Такая попытка оказалась бы тщетной. Однако 22/23 октября были не совсем обычными днями. К счастью, те, кто руководил работой Пеньковского в западной разведке, на оперативном уровне решили не поверить последнему сигналу Пеньковского и обойти его молчанием. Даже высшие круги ЦРУ не были проинформированы о дерзком прощании Пеньковского». Пеньковский не звонил 22 октября. Гартхофф перепутал даты. Он позвонил 2 ноября, и этот звонок был сделан явно под контролем КГБ, чтобы попытаться выследить, кто будет опорожнять тайник. Как только задержали Джекоба, стало ясно, что Пеньковский арестован и что телефонный звонок является провокацией. ЦРУ именно так и расценило это, и Макоун сообщил об этом Кеннеди.

В примечании Гартхофф говорит: «Источником этой информации является один из сотрудников секретной службы ЦРУ, непосредственно руководивший оперативной деятельностью Пеньковского; я хорошо знал его как человека надежного. Он рассказывал мне об этом строго конфиденциально вскоре после случившегося. Как это часто бывает в подобных случаях, а также учитывая все еще не снятую печать секретности и сильно сократившееся число источников информации четверть века спустя, я не смог ни подтвердить эти сведения, ни опровергнуть их. Я верю, что это правда» {169} . Гартхофф ошибался по всем пунктам, начиная с даты (2 ноября, после кульминационного момента кризиса, а не 22 октября) и кончая его уверенностью в том, что Макоун не расскажет об этом президенту.

В воскресенье Джекоб был публично обвинен в шпионаже и выдворен из Советского Союза. Макоун писал в памятной записке для отчета: «Ситуация, о которой подозревало ЦРУ, на самом деле возникла, и мы можем лишь сделать вывод, что „Герой”, по всей вероятности, полностью разоблачен и что данный источник в дальнейшем не будет представлять никакой ценности. И теперь мы должны также самым тщательным образом пересмотреть последние сообщения (что мы и делали в течение последних нескольких месяцев), чтобы убедиться, что информация не «подкинута» нам, чтобы обмануть нас или ввести в заблуждение» {170} .