Джеролд Шектер - Шпион, который спас мир. Том 2

Изменить оценку государственной разведки — дело нелегкое.

— Мы столкнулись с фактом, что для изменения оценки нужно больше доказательств, чем для оценки новых данных, потому что всегда можно ошибиться, а капиталы в программу уже вложены, — объясняет Эдвард Проктор, бывший заместитель директора по разведке.

Оценка разведданных готовится отделом оценки и планирования (ООП) ЦРУ и представителями разведки Государственного департамента и Департамента обороны, ЦРУ, Комиссией по атомной энергетике и другими организациями, имеющими юридические права. Оценка советских стратегических ракетных сил пересматривалась ежегодно, иногда чаще, если того требовали обстоятельства. Оценивались и другие советские стратегические программы. ООП начинал с того, что обрисовывал круг оцениваемых явлений и просил организации обсудить это. Сообщения готовились в течение трех-четырех месяцев, иногда дольше. Обмен информацией между агентствами и департаментами длился от двух недель до двух месяцев, в зависимости от сложности оценки и количества разногласий.

— Как будто пишешь роман — просишь разных людей написать по одной главе, людей с разными точками зрения, а потом пытаешься скоординировать и отредактировать их тексты, чтобы они составили единое целое, — разъясняет бывший член ООП.

После отчетов представителей проходит встреча Разведывательного совета Соединенных Штатов, чтобы выработать оценку. Представители сидят рядом с начальниками и дают им советы, таким образом вырабатывается оценка. В 1961 году этот Совет все еще собирался в офисе южного здания Военно-морского госпиталя, выходящего на Потомак. В завершение, если члены Совета не приходят к соглашению, они представляют свои возражения в письменном виде. Возражают не только против определенных фактов, но и из бюрократических интересов. В случае с оценкой советских ракет огромную роль сыграли военно-воздушные силы. Чем сильнее была советская ядерная угроза, тем больший бюджет выделяли на развитие военно-воздушных сил и тем важнее становилась роль стратегического воздушного командования и ракетной программы по авиации. К 1961 году ракеты с радиусом действия до 1600 километров находились в распоряжении армии, а ракеты с радиусом действия, превышающим 1600 километров, — в распоряжении авиации. У военно-морского флота существовала программа «Поларис» — для ракет, запускаемых с подводных лодок.

Внедрить информацию Пеньковского в систему было легче, чем заставить принять эту информацию. Хотя его первый отчет по советской программе МБР был составлен весьма поспешно, для информации, представленной Разведывательному совету к пересмотру оценки в июне 1961 года, его материал не имел особого значения. Отчет Пеньковского упоминался лишь в краткой сноске. Ни один из участников встречи не говорил о нем, отчет не вошел в окончательную оценку и даже не повлиял на нее. Член Совета сказал Джеку Мори, что «неважно, насколько хорош информатор, но, если косвенный источник информируемым неизвестен и при распространении данных о нем ничего не сказано, ему надо дать самый низкий рейтинг — ,,F“». Сообщество не хотело при изменении оценки принимать во внимание информатора, получившего такой рейтинг. В этом случае ,,F“ означало бездоказательность.

Был еще один фактор: «отчет „Чикади“ не совпадал с мнениями членов Совета». Член Совета вспоминает, что «никто не хотел принимать отчет, потому что он противоречил их взглядам и политическим позициям, особенно это касалось военно-воздушных сил. Пересмотр означал изменение их бюджета».

Хотя члены Совета не оспаривали оценку, данную тайной службой информатору (Пеньковскому), но косвенный источник, маршал Варенцов, от которого Пеньковский получил эти данные, по соображениям безопасности не был назван в отчете, что и вызвало скептицизм, с которым были восприняты сообщения Пеньковского. Однако этот материал требовал внимания и дальнейшего анализа {92} 92 Сообщение для отчета. Беседы с Эдом Проктором и Джеком Смитом по поводу использования материала «Чикади» в ОРВ 11—8—61. Также см. записку Нитце—Макуэйда «Оценка разницы в количестве ракет», 31 мая 1963 г., рассекречена 25 июля 1979 г. DDRS (78)—263(d) в Prados J. Op. cit. .

Эдвард В. Проктор, в то время начальник Комиссии по специально управляемым ракетам в директорате разведки, подготовил отчет от 2 июня 1961 года, производя переоценку данных разведки на основе сообщений Пеньковского. Проктор сказал, что «в свете обширных изменений, необходимых в случае принятия отчета, может быть, надо будет отказаться от существующей оценки. Отчет Комиссии по данному вопросу был передан заместителю директора разведки Роберту Эмори.