Андрей Богданов - Несостоявшийся император Федор Алексеевич

Служба представителей московского списка под началом человека, в него не входившего (пусть даже генерала), считалась для дворян унизительной, а получение выходцем из «низов» звания московского дворянина, стольника, думного дворянина, окольничего и наконец боярина нарушало систему «мест» московских фамилий. Даже представители знатнейших родов должны были постоянно следить, чтобы не оказаться на службе ниже того, под которым его родственники никогда не ходили, и тем самым не «утянуть» высоту своих традиционных прав. Поэтому московским дворянам приходилось частенько отказываться от выгодных и престижных поручений и назначений, скандалить на светских и духовных церемониях: вызвать царский гнев и даже быть выгнанным в шею было не так страшно, как унизить род. Наконец, если возвышение одного члена несколько повышало всю его фамилию, то опала могла «понизить» род гораздо скорее.

Федор Алексеевич и его Дума свято исповедовали родовой принцип (особенно активно реализуя его в поместно-вотчинном законодательстве). Так, уже 23 февраля 1676 г. государь указал и бояре приговорили, что за службу отцов, погибших на русско-польской войне (с 1654 г.), землями в вотчину безусловно должны жаловаться дети (№ 631). В то же время само дворянство, из различных соображений нередко посылавшее на службу сына вместо отца, племянника вместо дяди или брата за брата, просило государя изменить указ Алексея Михайловича и жаловать за службу действительно служивших, а не их родственников. 20 марта 1677 г. государь и бояре удовлетворили эти прошения частично: при желании родственников, записанных в службу, но не бывших на ней, жалованье получали они, а не действительно служившие (№ 684).

В том же месяце марте, 12-го числа, Федор Алексеевич именным указом повелел московским дворянам и жильцам, записанным в эти чины из городовых дворян с 1670–1671 гг., нести военную службу с теми городами, откуда они попали в московский список: надо полагать, имеются в виду воеводские разрядные (регулярные) полки. Это охватывало регулярной военной службой изрядное число лиц Государева двора (что стало особенно ясно после военно-окружной реформы). Но прямо покуситься на привилегии московского дворянства государь не отважился: было объявлено, что в городовых (более низких по чину) списках эти лица значиться не будут, то есть свой статус не уронят (№ 683). Как уступку этой категории дворян можно рассматривать указ от 22 августа 1677 г. о неназначении городовых дворян и детей боярских в воеводы, если на то не будет специального царского распоряжения по каждому кандидату лично (№ 704).

Не только служить в регулярстве, но вообще служить московское дворянство приходилось заставлять. 15 января 1679 г. Федор Алексеевич велел объявить с Постельного крыльца стольникам, стряпчим, московским дворянам и жильцам: ему «ведомо», что у них по домам живет немало способных к службе детей и братьев, племянников и свойственников. Всех их государь повелевал представить в чины и записать в полковую службу, угрожая уклоняющимся, что они совсем не получат чинов, а то и будут написаны «с городами» (№ 747). К 17 марта 1679 г. бояре нашли способ привлечь дворян на службу: приговорили, что поместья будут закреплены за отставными дворянами только в том случае, если их дети состоят в службе или они сами вновь начнут служить (№ 754). Речь в первую очередь шла о военной службе, но для московского дворянства она обычно оказывалась парадной и смыкалась с придворным церемониалом, который требовал демонстрировать роскошь и величие Государева двора.

Федор Алексеевич не одобрял театр, но уделял театрализованным придворным действам большое внимание и неукоснительно следил за выполнением придворными актерских функций. Церемонии действительно производили большое впечатление на народ, заблаговременно предупрежденный глашатаями и собиравшийся посмотреть на них огромными толпами, а также на иностранных гостей. Вот, например, как описывал встречу польского посольства под Москвой его участник чех Бернгард Таннер. Взору приезжих представилось «блестящее войско… в разноцветном одеянии, со множеством труб и литавр». Младшие придворные — жильцы — составляли «новый, невиданный дотоле отряд воинов. Цвет длинных красных одеяний был на всех одинаков; сидели они верхом на белых конях, а к плечам у них были прилажены крылья, поднимавшиеся над головой и красиво расписанные; в руках — длинные пики, к концу коих было приделано золотое изображение крылатого дракона, вертевшееся на ветру. Отряд казался ангельским легионом.