Виктор Земсков - Сталин и народ. Почему не было восстания

В сталинский период и в течение нескольких лет после смерти Сталина система мест заключения была трехчленной и выглядела так: исправительно-трудовые лагеря (ИТЛ) — исправительно-трудовые колонии (ИТК) — тюрьмы. Систему ИТЛ принято называть гулаговскими лагерями. Последние в течение 1956–1961 годов были ликвидированы [148] См.: Система исправительно-трудовых лагерей в СССР. 1923–1960: Справочник / Сост. М. Б. Смирнов. М., 1998. С. 60–62. , и установилась существующая и поныне несколько иная система мест заключения, но тоже трехчленная: исправительно-трудовые колонии строгого режима — исправительно-трудовые колонии общего режима — тюрьмы. Причем современные исправительно-трудовые колонии строгого режима мало чем отличаются от бывших гулаговских лагерей.

К сказанному выше надо добавить, что в середине и во второй половине 1950-х годов произошли довольно радикальные качественные изменения в составе заключенных. В этот период стремительно уменьшались численность и удельный вес политических. Из таблицы 2 видно, что с 1 января 1952 года по 1 января 1959 года количество последних в лагерях и колониях ГУЛАГа понизилось в 52,4 раза (с 579 757 до 11 059 человек), а их удельный вес в общем составе заключенных упал с 23,1 % до 1,3 %.

Таблица 2 . Снижение численности и удельного веса политических в составе заключенных лагерей и колоний ГУЛАГа в 1952–1959 годах (без тюрем) (данные на 1 января каждого года)*

* ГАРФ. Ф. 9414. Оп. 1. Д. 1356. Л. 139–140; Д. 1398. Л. 9; Д. 1426. Л. 39; Д. 1427. Л. 132–133,140-141,177–178; Д. 1429. Л. 2–5.

Обладая документально подтвержденными доказательствами, что статистика О. Г. Шатуновской недостоверна, мы в 1991 году на страницах академического журнала «Социологические исследования» опубликовали соответствующие опровержения [149] Земсков В. Н. ГУЛАГ: историко-социологический аспект // Социологические исследования. 1991. № 6. С. 13. .

Казалось, что с версией Шатуновской еще тогда вопрос был решен. Но не тут-то было. И по радио, и по телевидению продолжали пропагандироваться ее цифры в довольно навязчивой форме. Например, 5 марта 1992 года в вечерней программе «Новости» диктор Т. Комарова вещала на многомиллионную аудиторию о 19 млн 840 тыс. репрессированных, из них 7 млн расстрелянных в 1935–1940 годах как о якобы безусловно установленном факте. И это происходило в то время, когда историческая наука доказала недостоверность этих сведений и располагала подлинной статистикой.

За счет 10-кратного преувеличения реальных масштабов жертв Большого террора в СССР в 1937–1938 годах (с почти 0,7 млн до 7 млн) отодвигается на второй план совершенное нацистами во главе с Гитлером и Гиммлером действительно самое чудовищное гуманитарное преступление XX века — Холокост (уничтожение б млн евреев). Гитлер, Гиммлер и иже с ними уже не выглядят главными гуманитарными преступниками XX века (каковыми они в действительности были), так как на первый план выдвигается тогдашнее советское руководство во главе со Сталиным. И достигается эта поразительная «рокировка» посредством откровенного статистического мошенничества, в результате чего жертв политических репрессий в СССР в 1937–1938 годах (приговоренных к расстрелу) становится на 1 млн больше, чем жертв Холокоста (на самом же деле их было примерно на 5,3 млн меньше).

Ложным является и прошедшее в средствах массовой информации заявление руководителя Центра публикации документов по истории XX века Института всеобщей истории РАН Н. Б. Лебедевой, что в период с 1937 по 1941 год в СССР было репрессировано 11 млн человек [150] Колеров М. А. «Архивная революция» и «оппортунисты» от истории: К вопросу о достоверности статистики сталинских репрессий //Родина. 2011. № 11.030. . При этом она не пояснила, откуда взяла эту цифру, которая всеми имеющимися в нашем распоряжении достоверными документами безоговорочно опровергается. В недоумении находятся и другие специалисты, причем не исключается версия умышленной фальсификации со стороны Н. Б. Лебедевой. Так, М. А. Колеров в статье, опубликованной в 2011 году в журнале «Родина», делает вывод, что Н. Б. Лебедева «до сих пор, видимо, следует тому предположению, что в идейной борьбе против сталинизма полезней всего не фундированные источниками факты, а произвольные, зато максимальные, поражающие воображение цифры» [151] Там же. . Если же допустить, что Н. Б. Лебедева видела эту цифру (11 млн) в каком-то документе (на который почему-то не сослалась), то, скорей всего, речь идет об общей уголовной статистике за 1937–1941 годы. Но, поскольку мы занимаемся политическими репрессиями, то из этой статистики надо отсеять убийц, насильников, воров, жуликов, взломщиков, взяточников, хулиганов, мошенников всех мастей и прочих осужденных за уголовные преступления.