Проспер Буассонад - От нашествия варваров до эпохи Возрождения. Жизнь и труд в средневековой Европе

Таким образом, похоже, что в основной части Европы, в результате описанных здесь социальных перемен, бедствий войны или эпидемий, положение сельских слоев общества ухудшилось, в особенности на севере, в центре и на востоке Европейского континента и даже в некоторых странах его западной части – Шотландии, Ирландии, Наварре, Арагоне и, в первую очередь, во Франции. Большинство французских провинций было разорено, население этой страны уменьшилось наполовину, и даже Лангедок, находившийся далеко от театра военных действий, потерял треть своего населения. Во времена Карла VII епископ Лизье описал ужасающую нищету северных провинций, где истощенные, измученные крестьяне в лохмотьях бродили среди заброшенных полей. Англичанин Фортескью в 1450 г. хвалился противоположностью между нищетой земледельцев в плодороднейшей стране мира и благополучием крестьянства по другую сторону Ла-Манша.

Но в нескольких европейских странах положение в сельских областях было лучше – например, в Чехии перед Гуситскими войнами и в Польше при Казимире Великом (Казимир IV Ягеллончик (1427–1492) – литовский великий князь (с 1440 г.) и польский король (с 1447 г.), сын Владислава II Ягайло. Вел активную внешнюю политику – отвоевал в 1454–1466 гг. у Тевтонского ордена Восточное Поморье с Гданьском, его старший сын Владислав стал королем Чехии (1471), а затем и Венгрии (1490). Не смог захватить Новгород и Псков – его опередил Иван III. – Ред .) и Ягеллонах. Однако наибольшего успеха в сохранении и увеличении своего прежнего процветания добились в первую очередь Италия, Испания, Нидерланды, Германия и Англия, где различные группы сельского населения, как правило, жили в некотором достатке и с некоторым комфортом. Даже поденные рабочие получили пользу от повышения зарплат, которые в Италии, а также во Франции, Англии и Германии выросли в два или три раза. В Англии они требовали оплату своего труда обязательно деньгами и чтобы было только пять рабочих дней в неделю. В рейнских и дунайских землях зарплата сельскохозяйственного рабочего за один день была такой, что он мог купить на нее свинью или овцу, от 7 до 9 фунтов мяса или пару башмаков, а на деньги, которые зарабатывал за год слуга, можно было купить быка или двенадцать овец. В Англии мелкие землевладельцы-крестьяне, которые назывались йомены или франклины, и мелкие фермеры-арендаторы часто имели доход от 70 до 80 фунтов в год и посылали своих сыновей учиться в колледжи. Материальные условия жизни стали еще лучше – если не в отношении домов и мебели в них, то хотя бы в одежде и особенно в пище, которой сельские округа Англии, Фландрии и Рейнланда были богаты и даже обильны.

Одним из самых ярких показателей процветания сельских округов было быстрое восстановление прежней численности населения в этих счастливых странах. С 1450 по 1500 г. население Италии, этой «полной красоты приятной земли», увеличилось с 9 до 11 миллионов человек, из которых треть жила в Королевстве обеих Сицилии, больше трети в Верхней Италии и десятая часть в Тоскане. Кастилия насчитывала 7,5 миллиона жителей, Каталония и Руссильон 300 тысяч, а весь Пиренейский полуостров около 10 миллионов. Южные Нидерланды, увидев которые все восхищались сказочным плодородием их земли и процветанием народа, были домом для 2 миллионов человек, из которых половина жила во Фландрии и Брабанте. В Англии снова было 2,5 миллиона жителей, как перед Черной смертью, и ее крестьяне входили в число самых процветающих в западном мире. Чехия потеряла в Гуситских войнах полмиллиона из 3 миллионов своих жителей, но Германия в XV в. имела около 12 миллионов населения и в следующий раз достигла такого процветания только через три с половиной столетия. Прогресс этой части Запада позволил Западной Европе сохранить то экономическое главенство в области сельского труда, которое она уже завоевала.

Именно в этом направлении уже в современную эпоху пошел дальше тот эволюционный процесс, который понемногу коренным образом изменил судьбу трудящихся слоев общества; зарождение и развитие этого процесса являются, возможно, самыми важными событиями в истории Средних веков.

История труда в Средние века началась с гораздо более мощного потрясения, чем то, которым закончился этот период. Завершающий удар был лишь несчастным случаем в процессе роста, а первоначальный едва не остановил развитие цивилизации. Вторжения варваров стали началом поистине великого бедствия. За 200 лет здание христианской Римской империи, где труд рос и процветал под защитой порядка, на Западе было разрушено от крыши до фундамента, а на Востоке под него был сделан опаснейший подкоп. Повсюду лежали развалины, анархия пришла на смену порядку, а власть силы – на смену власти закона. Производство во всех его формах остановилось, драгоценные богатства, накопленные предыдущими поколениями, были утрачены, прогресс экономики и общества прекратился. Эти варвары были только слепыми разрушителями, и их единственным полезным влиянием было лишь то, что их действия вызвали спасительную реакцию у тех немногих избранных, которые сохранили традиции и остатки цивилизации.