Елена Ржевская - Геббельс. Портрет на фоне дневника.

30 июля 1924. Я вполне разделяю мысли о России и ее отношении к нам. Свет с Востока. В духовной жизни, государственной, деловой, политической. Западные власти коррумпированы… С Востока идет идея новой государственности, индивидуальной связи и ответственной дисциплины перед государством… Национальная общность — единственная возможность социального равенства… В России разрешение европейского вопроса.

«Господа дипломаты, читайте Шпенглера и Достоевского», — восклицает он. В эти годы Германия зачитывалась романами Достоевского. Книга О. Шпенглера «Закат Европы» была очень популярна.

2 августа 1924.Кто знает зачем? Но нужно всегда быть наготове. В Лондоне вновь торгуют Европой. …Проклятый эрос. Эльзе, вернись. Киппен приносит мне газеты: еврейский вопрос. Я не могу больше об этом читать, я умираю от злости.

Геббельс чуток к обострившемуся в Германии, в атмосфере поражения, социального напряжения, антисемитизму. И переимчив [7] К тому же: «В большинстве публицисты, которыми он восхищался, — это те, которые, во-первых, блестяще пишут, во-вторых, отклоняют его сотрудничество и, в-третьих, нередко были евреями» (Р. Хоххут) . .

7 августа 1924.Мне снилось: на меня с ножом набросился болгарин. Он задел острием мне голову. Хлынула кровь. Силы покинули меня. Страх. Холод. Я почувствовал приближение смерти. И тут я проснулся. Этого человека звали Болгораков… Боже, покарай Англию.

11 августа 1924. Неистовые мысли об Эльзе. Когда она вернется? Я тоскую по ее белому телу… Постоянные уколы совести из-за беспричинно потерянного времени. Так можно отчаяться в собственном демоне…

12 августа 1924. Нужно сломать систему плутократии = демократии (знак равенства у Геббельса).

13 августа 1924. Вчера вечером Фриц Пранг. Пришел, слегка обругал евреев, выкурил пару сигарет, предложил несоразмерные, совершенно невыполнимые планы организации, сунул мне в руку пачку газет и удалился… Я недостаточно тверд и упорен. Потому я ни к чему не пришел в жизни… Страх обязательств. Мой идеал: уметь писать и этим жить. Но никто не платит мне хоть сколько-нибудь за мой помет. Мужество, мой мальчик! Ты должен работать для текущего дня. После нас хоть потоп! Это ты должен еще усвоить. Ответственность?! Такое только в романах из прошлых столетий. Учись брать жизнь, какова она есть. Это наполнит денежный мешок и набьет брюхо. Идеалами сыт не будешь… Но ты голодный пастор и им останешься…

Так, в декламации о жалких своих итогах, в унынии и безнадежности, 6 разбитыми надеждами на «Михаэля», без работы, профессии и заработка, он вплотную подошел к порогу, за которым его ждали разительные перемены в жизни. «Что мне делать?», «С чего начать?» Выбор неожиданно явился сам.

Этот приятель Геббельса, Фриц Пранг, которого он иронически называет в дневнике «идеолог», склоняет пока еще беспартийного Геббельса поехать на конгресс националистических партий в Веймар.

15 августа 1924. У меня нет никакой охоты ехать вслед за ним. Сейчас я снова переместился по другую сторону. Я полагаю, такой партийный конгресс — это что-то ужасное. Огромные толпы людей, которые все разом рвутся произносить речь. При этом сплошь радостный образ мыслей. Ой-ей! Хоть бы Эльзе была здесь.

Однако Пранг снабдил его деньгами на поездку, и он отправляется. В Веймаре, городе Гете и Шиллера, очаге великой немецкой культуры, состоялся смотр националистических сил. «Веймар!.. Хайль! Хайль! Город — шкатулка драгоценностей… Веймар — это Гете. Место драгоценной культуры лучших времен». На террасе Национального театра перед скульптурами Гете и Шиллера расположились лидеры партийного конгресса. И первый из них — прославленный генерал Людендорф [8] Людендорф Эрих (1865–1937) — в Первую мировую войну начальник штаба Восточного фронта. Фактически руководил военными действиями на Восточном фронте, а с 1916-го — всеми вооруженными силами Германии. Вместе с Гитлером был во главе фашистского путча в Мюнхене в 1923-м. В Музее немецкой истории на Унтер-ден-Линден, еще отделенной от Запада стеной, в постоянной экспозиции я видела подлинную каску генерала Людендорфа и штандарт с черно-желтым драконом. . Его присутствие воспалило Геббельса.

19 августа 1924.О, наша блаженная юность! Мы вдохновенные фанатики! Гори, святое пламя!.. (Изнак свастики появляется на страницах дневника.) Я впервые вижу Людендорфа. Это для меня потрясение… Людендорф национал-социалист (он сам так представился), фон Грэфе подлинный народник. Правее правого… Как человек симпатичнее всех Штрассер, как вождь — Людендорф, как явление культуры — Грэфе. Людендорф устранил во мне многие скептические возражения. Он дал мне последнюю крепкую веру… Мы находимся рядом с признанной элитой Германии. Элитой честных и верных! Это так приятно, внушает уверенность и радость. Всеобщее братство. Во имя народа. На улицах нас приветствуют тысячи людей. Незнакомцы. И все же знакомые. Бойцы единого фронта. Под знаком свастики… Идут баварцы. С черно-белокрасным. Гвардия Гитлера. Сердце ликует в моей груди. Прекрасные юноши. Будущее. Надежда.