Сергей Дроков - Адмирал Колчак и суд истории

С утра 28-го декабря началось формирование рабочих дружин в Знаменском предместье. Бои за обладание Иркутском, начавшиеся с этого дня, велись знаменской группой войск, получавшей непрерывные подкрепления из-за Ангары.

29-го, по поручению Политцентра, мне пришлось покинуть Знаменское и перебраться в Глазково [142]. Задача заангарской группы войск к этому времени распадалась на две: 1) защитить Иркутск с востока от наступавших семеновских отрядов и 2) помешать продвижению колчаковских эшелонов, оставшихся в районе ст[анции] Камышет Тюменской ж[елезной] д[ороги]. При слабости повстанческих сил эти задания приходилось разрешать не столько в порядке открытой вооруженной борьбы, сколько в порядке морально-политического давления на командный и дипломатический состав чеховойск и разного рода железнодорожными манипуляциями. В большей части это удавалось, но не всегда. Так, например, чешское командование и их дипломатическое представительство гарантировало, что семеновские отряды ими не будут пропускаться западнее ст[анции] Михалево.

Меж тем, на рассвете 31 декабря, семеновские эшелоны, под прикрытием броневика и артиллерии, продвинулись в глубокий тыл головного [143]глазковского отряда заангарской группы войск. Семеновский броневик дошел до рва, разделяющего Глазково от Звездочки [144], находящегося, полагаю, на расстоянии полутора верст от ст[анции] Иркутск. Положение глазковской группы войск было одно время критическим. Помещение [145]главного штаба оказалось настолько близким к передовым линиям, что находившиеся в нем, вместе со мною и начальником штаба И.Н. [З]оркиным, пор[учик] Попов был ранен в голову, а Я.Н. Ходукин контужен в ногу. Наступление семеновцев в этот день было отбито благодаря удачному обходному движению, предпринятому по решению штаба. Если не ошибаюсь [146], идея этого обхода была предложена пол[ковником] Красильниковым. Отбитое внезапное наступление семеновцев, наряду с непрекращавшимися наступлениями, предпринимавшимися знаменской группой войск, дало свои результаты. Началось разложение в рядах правительственных войск [147]. Почти всякое наступление знаменцев на город сопровождалось переходом на сторону повстанцев той или иной группы из войск, образовавшихся в черте города.

Перемирие и переговоры о сдаче власти

Вот в этих условиях представители согорных (Согор – союз городов. – С. Д.) миссий предложили нам посредничество в переговорах с правительством Червен-Водали об условиях сдачи власти. Учитывая необходимость нейтрализации японских сил, которую [148], по состоянию вооруженных сил повстанческой армии, было сугубо важно обеспечить, и рассчитывая дипломатическим путем добиться международного вынуждения Японии соблюдать политику невмешательства в вооруженную борьбу за обладание Иркутском, – мы приняли эти предложения.

3-го января гражд[анин] Ларионов и генерал Вагин, в присутствии «высоких комиссаров союзных стран» Англии, Франции и Японии, сошлись с представителями Политцентра, среди которых, кроме меня, были тов[арищи] А.А. Иваницкий-Василенко и Я.Н. Ходукин. Гвоздем этих предварительных переговоров было основное стремление представителей правительства Колчака, сдавая власть в Иркутске, обеспечить: 1) Возможность образования на востоке власти «Всероссийского значения», [во]-2-х, пропуск на восток офицеров и вообще военных из [149]эшелонов Колчака и отрядов Каппеля с оружием в руках и, [в]-3-х, продвижение на восток золотого [150]запаса. По поводу последнего должен оговориться, что это положение облекалось в достаточно неопределенную форму.

Основные наши требования были: 1) подписание акта об отречении Колчака и сдача им полноты власти Политцентру, 2) подписание акта Советом министров о сдаче власти Политцентру, 3) отрешение ат[амана] Семенова от всех должностей, 4) оставление золотого запаса на территории Политцентра и 5) охрана тоннелей смеш[анными] отрядами [151]народно-революц[ионной] армии. В переговорах вокруг положений выставленных Политцентром [152]принимали участие и «высокие комиссары союзных стран». В частности, под их давлением некоторые положения пришлось смягчить [153], как на пример укажу на пункт об охране тоннелей, который в последующей редакции был сформулирован, если не ошибаюсь, так: «охрана тоннелей ведется смешанными отрядами чеховойск и народно-револ[юционной] армии».

К вопросу о «31»

В начале переговоров Ларионовым и Вагиным, в присутствии «высоких комиссаров союзных стран», были даны заверения в том, что арестованные, среди которых, как я отмечал, находился наш начальник штаба В.В. Соколов (Максимов), находятся вне какой-либо опасности для их жизни, в гостинице «Модерн», под вполне лояльной охраной и что вообще никто из них не [154]пострадает. Впоследствии факт дачи этих гарантий [155]дал Полит[ическому] центру возможность обратиться к «высоким комиссарам [156]союзных стран» с соответствующим заявлением по поводу увоза «31» товарища, состоявшегося в нарушение условий перемирия.