Ю Скуратов - Вариант дракона

Главный военный прокурор Демин ответил несколько иначе: "В соответствии с указанием и. о. Генерального прокурора Российской Федерации Чайки Ю. Я. на Ваш запрос № 24-26/186 от 5 апреля 1999 года сообщаю, что в материалах, послуживших поводом и основанием к возбуждению уголовного дела в отношении Скуратова Ю. И., имелись достаточные данные, указывающие на признаки преступления, предусмотренного ч.1 ст. 285 УК РФ. Уголовное дело возбуждено законно и обоснованно.

В настоящее время названное дело расследуется в следственном управлении Главной военной прокуратуры..."

Вот здесь Демин, по сути, не сказал правды. В этот период внутри ГВП (Главной военной прокуратурь) уже существовала иная позиция - в частности, позиция начальника отдела по надзору за следствием генерал-майора юстиции Юрия Муратовича Баграева.

С Баграевым, если честно, я даже знаком в ту пору не был, по служебным делам мы не сталкивались, пути наши не пересекались, личных интересов в моей защите у него не имелось, но тем не менее он высказался твердо: уголовное дело, воэбуждено незаконно.

Позже генерал Баграев встретился и со мной.

- Юрий Ильич, я тщательно изучил документы. Уголовное дело возбуждено незаконно. Мы с Юрием Петровичем Яковлевым готовы по этому поводу сделать публичное заявление.

Яковлев - генерал, заместитель Главного военного прокурора России по следствию - тот самый, которому подчиняется следственное управление, упомянутое в письме Демина.

- Не надо никаких публичных заявлений, Юрий Муратович! Расследуйте дело объективно, как и положено по закону.

Я знал, я был твердо уверен в том, что я ни в чем не виновен.

Баграев вначале пробовал возражать - ему так же, как и мне, все было понятно, - потом согласился со мною. Действительно, ну заберут дело в Главной военной прокуратуре, ну, передадут его наверх, в прокуратуру Генеральную, там у Чайки всегда найдется свой человек, умеющий хорошо произносить привычное: "Чего изволите-с?" Я таких людей знаю, есть там такие. И дело повернут так, как надобно будет "власть предержащим".

Баграев, естественно, как и положено у военных, доложил о своем визите ко мне Яковлеву, тот - по служебной цепочке Демину.

Демин все переиначил в выгодном для себя свете:

- Скуратов пообещал Баграеву пост Главного военного прокурора.

Да у нас и в мыслях такого не было!

В общем, Демин отправил письмо Платонову, будучи уже знакомым с официальной точкой зрения генерала Баграева - человека, которому по долгу службы доверено надзирать за следствием.

За свою принципиальную позицию Баграев скоро поплатился - он был снят с должности, а сейчас, насколько мне известно, его вообще увольняют и из Главной военной прокуратуры, и из армии. Так у нас учат непокорных.

И никому даже в голову не приходит, что Баграев своей принципиальностью спасал честь прокуратуры, сотрудники же "Чего изволите-с?" - марали ее.

Комитет Совета Федерации по конституционному законодательству, которому было поручено предварительно - перед заседанием Совета разобраться с моим вопросом, счел необходимым напомнить, что квалификационное определение проступков, порочащих честь прокурорского работника, возможно только по приговору суда. И никто, кроме суда, не может так квалифицировать тот или иной проступок. Сам же факт возбуждения уголовного дела не является правовым основанием для такого квалифицирования. Надо обязательно дождаться конца разбирательства и решения суда. И если уж освобождать от должности, то освобождать с другой формулировкой: в связи с просьбой об отставке.

Вообще-то Борис Николаевич всегда плохо уживался с органами прокуратуры - это было хорошо заметно еще в Свердловске. Там он никак не мог сработаться с прокурором области Владиславом Ивановичем Туйковым человеком принципиальным, порою колючим, неудобным лишь потому, что он действовал с позиций закона. Когда Генпрокуратура хотела представить Туйкова к награде, свердловский губернатор Россель предупредил:

- Президент представление не пропустит!

Недоволен Ельцин был и Степанковым, и незаконно в октябре 1993 года освободил его от должности своим указом. Недоволен был Казанником1, хотя очень обязан этому человеку: всем памятен факт, когда Казанник уступил Ельцину свое место в Верховном Совете страны.

Доволен он был только Алексеем Николаевичем Ильюшенко, но этот "очень хороший" для президента прокурор оказался "очень плохим" для Совета Федерации - в верхней палате парламента даже слышать не могли эту фамилию2. А потом Ильюшенко и вовсе попал за решетку следственного изолятора: думал, что горячая любовь президента поможет ему скрыть неблаговидные деяния, но просчитался.