Ю Скуратов - Вариант дракона

Я когда-то принимал его на работу - он запросился к нам переводом из московской милиции, где был заместителем начальника следственного комитета. В кабинет ко мне Минаева привел все тот же Розанов - он, оказывается, с Минаевым был дружен. Поговорил я с Владимиром Ивановичем минут десять, не больше, - Розанов охарактеризовал его как блестящего следователя, который украсит любую прокуратуру, - и сказал, что раз Александр Александрович так считает, то пусть оформляет перевод. Не доверять заму по кадрам у меня не было оснований.

Позже выяснилось, что в московской милиции у Минаева сложилась следующая ситуация: специалистом он был не лучшим и ему предложили подыскать новую работу. Он вспомнил о прокуратуре и побежал к Розанову.

Рядом с Катышевым этого человека совершенно не было видно. А сейчас он попал на первые роли - стал начальником управления, которым руководил Михаил Борисович. И начал выполнять черную работу по моей дискредитации. Самым же печальным явилось то, что Кремль, сделав ставку на Минаева, так и не понял: это провал. Жена Минаева неоднократно помогала солнцевским бандитам и была на этом поймана, у следствия есть подозрения, что помогала небезвозмездно, сам же Минаев для неслужебных целей использовал служебную информацию. И этот человек стал главным кремлевским рупором по моему обвинению.

Владимира Ивановича Казакова освободили от должности начальника управления по расследованию особо важных дел, Владимира Дмитриевича Новосадова - от должности начальника отдела по надзору за расследованием особо важных дел, генералов Юрия Муратовича Баграева и Сергея Ивановича Леха - также от своих должностей.

Шла откровенная, ничем не прикрытая чистка, очень похожая на расправу. Расправу за то, что люди были верны закону. Используя закон о предельных сроках службы, Розанов отправил на пенсию Владимира Ивановича Киракозова и Александра Николаевича Омельченко - людей, которые в прокуратуре считались прекрасными специалистами. А ведь можно было их сохранить на контрактной основе. Начали расставлять своих людей и на местах. В Магаданской области сняли с работы прокурора Александра Альфредовича Неерди - давнего противника тамошнего губернатора, в Карелии - Владимира Михайловича Богданова.

Встал вопрос и о Чайке. Он лавировал, часто занимал половинчатую позицию. С одной стороны, послушно выполнял указания Кремля - в частности, по моей травле, а с другой - осторожничал. При нем, например, продолжилось вялое расследование дел по "Мабетексу", по "Андаве"-Аэрофлоту, но даже это вызывало большое недовольство Березовского. БАБ думал, что Чайка не будет продлевать сроки расследования по "Андаве"-Аэрофлоту и вообще прикроет дело, а Чайка продлил эти сроки. Березовский не знал, что Чайка никогда не брал на себя решение - особенно решение вопросов спорных, - поэтому БАБ напрасно рассчитывал на Юрия Яковлевича. БАБу нужен был новый прокурор.

Прекрасный московский журналист Александр Хинштейн, о котором я уже говорил, опубликовал в "МК" материал под названием "Он будет лояльным". В этом материале Хинштейн пишет:

"Как быки реагируют на красное, так олигархи и сановники реагируют на Генеральную прокуратуру.

Парадокс, казалось бы: после отстранения Скуратова, низложения Михаила Катышева прокуратура должна была затаиться и лечь на дно. Ее руководители, заинструктированные Кремлем до слез, делают все, чтобы удержать своих подчиненных от резких движение. И в то же время существует целый ряд уголовных дел, продвижение по которым не дает олигархам-сановникам спокойно уснуть. "Мабетекс", "Андава", "Атолл", аферы на рынке ГКО. Правоохранительная машина похожа на бульдозер. Ее очень трудно завести, раскочегарить. Но уж если она разогналась -остановить еще сложнее... У нас в руках - стенограмма телефонного разговора двух весьма известных людей. Одного зовут Борис Абрамович. Другого - Александр Стальевич. Собственно, в том, что два эти джентльмена поддерживают меж собой близкие (до интимности) отношения, нет никакого секрета. Факт общеизвестный. Помимо тесного сотрудничества в прошлом и настоящем, объединяет их еще одно: оба они до смерти боятся прокуратуры. Точнее, уголовных дел, которые до сих пор расследуются. Из их беседы это видно вполне отчетливо.

"Борис Абрамович: Слушай, там ситуация совсем плохая стала. То есть разбередили такой муравейник, что они все там уже окончательно запутались Все друг про друга все рассказывают.