Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Судя по всему, Сталин все же не собирался трогать такого представителя «старой гвардии», как Ворошилов, хотя в последние годы лишил его своего доверия и даже не всегда допускал на заседания Политбюро. Однако Иосиф Виссарионович давно уже убедился в политической ничтожности Климента Ефремовича и понимал, что он никогда не станет серьезным соперником любого из его преемников. Трудно сказать, какую судьбу Сталин готовил Берии. С одной стороны, Лаврентий Павлович не без оснований рассматривал направленным против себя «мингрельское дело», в ходе которого в 1952 году были арестованы многие близкие к нему руководители Грузии. С другой стороны, Сталин поручил Берии курировать следствие по этому делу. К тому же близкий к Берии С.А. Гоглидзе 20 ноября 1952 года, вскоре после съезда, был назначен первым заместителем министра государственной безопасности. Вряд ли бы Сталин произвел такое назначение, если бы в ближайшее время собирался расправиться с Берией. К тому же Игнатьев много болел и не имел опыта чекистской работы, что еще больше поднимало роль бериевского выдвиженца Гоглидзе. Надо также учитывать, что Берия курировал сверхважные атомный и ракетный проекты, и Сталин понимал, что его ликвидация может на какое-то время замедлить разработку новых видов оружия. Тем более, что, будучи грузином, Берия вряд ли бы рискнул претендовать на первую роль в государстве и партии после смерти Сталина, и Иосиф Виссарионович это сознавал. Так что, вероятнее всего, Сталин собирался оставить Берию в живых. Но Маленков, Хрущев и Молотов оказались к Лаврентию Павловичу куда безжалостнее.

Сталин, как известно, умирал мучительно и долго. Вечером 1 марта с ним произошел инсульт. Умер же великий вождь и учитель только вечером 5 марта 1953 года, хотя лишенный дара речи, но и не в полностью бессознательном состоянии. Наверное, в редкие мгновения прояснения сознания он еще ощущал свою беспомощность, он чувствовал боль, но уже не мог произнести ни слова. Смерть, что и говорить, не самая легкая. Но у Сталина, отправившего на тот свет сотни тысяч, а с жертвами коллективизации – миллионы людей, осталось немало недоброжелателей как в нашей стране, так и за ее пределами. И сталинским оппонентам очень не хотелось смириться с тем, что диктатор все-таки умер своей смертью и в своей постели, окруженный медицинскими светилами и соратниками по партии, при его жизни старавшимися показать себя самыми верными сталинцами. Вскоре после смерти тирана многие из них, мстя за многолетний страх, с удовольствием втоптали в грязь имя Сталина, стараясь свалить на него и свои преступления, свершавшиеся по его приказу.

Поэтому, когда появилась версия о том, что Сталин пал жертвой заговора своих соратников, которые то ли спровоцировали роковой инсульт, подсыпав какого-то яда, то ли ускорили конец Иосифа Виссарионовича, умышленно задержав вызов врачей, либеральная общественность встретила эту версию, впервые выдвинутую Абдурахманом Автархановым, на «ура». Однако версию об отравлении Сталина опровергают недавно рассекреченные документы о болезни Сталина, которые дают вполне классическую картину обширного инсульта. Действительно, если б уж кто-то хотел избавиться от Сталина, то постарался бы применить яд, гарантирующий мгновенную смерть, а не затяжную агонию, когда не вполне ясно, выкарабкается умирающий с того света или нет.

Остается версия о том, что Берия (именно Берия) умышленно задержал вызов врачей. По воспоминаниям бывшего сотрудника Управления охраны отставного генерал-майора Н.П. Новика, увидев лежащего на полу Сталина, офицеры охраны «стали звонить начальнику Управления охраны и министру МГБ С.Д. Игнатьеву, а затем сообщили о случившемся Маленкову.

Ночью на дачу приезжали Хрущев и Булганин (но почему-то не вошли к Сталину). Затем – дважды – Берия с Маленковым. Охране было сказано не беспокоить спящего вождя… Врачи же появились только утром 2 марта вместе с министром здравоохранения А.Ф. Третьяковым и начальником Лечебно-санитарного управления Кремля И.И. Купериным… Вождь оставался без медицинской помощи несколько часов».

Фактическая сторона событий у меня сомнений не вызывает. А вот традиционная интерпретация насчет злодея Берии, слишком поздно вызвавшего врачей, нисколько не убеждает. Первыми-то на сталинскую дачу прибыли Хрущев с Булганиным, но вызывать врачей сразу же не стали. Берия появился только некоторое время спустя, да и то в паре с Маленковым. Ясно, что единолично решить, вызывать или не вызывать врачей, он в принципе не мог. И уж совсем невероятно, что четверо руководящих деятелей Президиума ЦК, составлявшие его Бюро, здесь же, на даче, успели быстренько составить заговор и решили специально отложить вызов врачей, чтобы Иосиф Виссарионович уж точно не выкарабкался. Ведь в тот момент никто не знал, насколько безнадежно состояние Сталина. И если бы он все-таки уцелел и узнал, что соратники желали его смерти, судьбе «четверки» не позавидуешь. Кроме того, ее члены не доверяли друг другу, что тоже не создавало почвы для успешного заговора. Задержку же с вызовом врачей вполне логично объяснить тем, что Хрущев, Маленков, Булганин и Берия, узнав, что Сталину худо, элементарно растерялись. Все они привыкли, что вождь думает за них, принимая принципиальные решения, и страшились послесталинского будущего, с неизбежной борьбой за власть. Поэтому подсознательно поддерживали надежду, что товарищ Сталин, может быть, просто крепко спит, и все еще обойдется, и им пока не придется принимать на себя всю ответственность за руководство страной.