Борис Соколов - Иосиф Сталин – беспощадный созидатель

Вообще-то Конституция СССР 1936 года была вполне демократической по форме. Только вот выполнять ее никто не собирался ни при Сталине, ни при его преемниках. И уже с начала 30-х годов не было никаких политических дискуссий в Политбюро, укомплектованном сталинскими назначенцами, которые полностью преобладали и среди секретарей обкомов и республиканских ЦК. Так что никакой фронды в партийном руководстве просто не могло возникнуть.

В 1936–1938 годах Сталин развернул кампанию массового террора против бывших деятелей внутрипартийной оппозиции, а также всех казавшихся неблагонадежными представителей партийной и советской номенклатуры, даже не участвовавших в разного рода оппозициях. Тем самым генсек не только устранял любых потенциальных конкурентов и их возможных сторонников в борьбе за власть, но и укреплял тыл в преддверии будущей войны. Сталин хотел быть уверенным, что угрозы его диктатуре не возникнет даже в случае, если в ходе военного конфликта страна вдруг окажется в критическом положении. Убирался целый слой людей – тех, кто начинал свой путь в революции еще тогда, когда Коба еще не был великим Сталиным, а являлся всего лишь одним из вождей, да и то не первого ряда.

Один из этого слоя, обреченного на заклание, Карл Радек, еще в конце 20-х годов сочинил «самый лучший анекдот о том, что Троцкий решил покончить жизнь самоубийством и прислал Сталину письмо, что вызывает его на социалистическое соревнование». Это гораздо точнее передавало характер взаимоотношений Сталина и Троцкого, чем прекраснодушные рассуждения Фейхтвангера. О самом же Радеке Сталин весьма нелицеприятно отозвался еще в январе 1924 года, на XIII конференции РКП(б): «Я напомнил вам об этих препятствиях, стоящих перед нами, и о тех внешних и внутренних условиях, без которых демократия превращается в пустую демагогическую фразу, потому что некоторые товарищи фетишизируют, абсолютизируют вопрос о демократии, думая, что демократия всегда и при всяких условиях возможна, и что проведению ее мешает якобы лишь «злая» воля «аппаратчиков». Вот против этого идеалистического взгляда, взгляда не нашего, не марксистского, не ленинского, напомнил я вам, товарищи, об условиях проведения демократии и о препятствиях, стоящих в данный момент перед нами».

По большому счету, Иосифу Виссарионовичу никакая демократия не была нужна – ни всеобщая, ни более узкая, внутрипартийная. Его противники – Троцкий, Зиновьев, Каменев, а позднее – Бухарин, Рыков, также к демократии в широком смысле слова никакого касательства не имели. Но они, по крайней мере, были сторонниками демократии внутри большевистской партии. И к числу тех, кто «фетишизирует и абсолютизирует демократию», Сталин отнес прежде всего Карла Радека: «Перехожу к Радеку. Есть люди, которые имеют язык, чтобы владеть и управлять им. Это – люди обыкновенные. И есть люди, которые сами подчинены своему языку и управляются им. Это – люди необыкновенные. К такого рода необыкновенным людям принадлежит Радек. Человек, которому дан язык не для того, чтобы управлять им, а для того, чтобы самому подчиниться своему собственному языку, не будет в состоянии знать, когда и что сболтнет язык. Если бы вы имели возможность послушать речи Радека на различных собраниях, вы поразились бы сегодняшним его выступлением. На одном из дискуссионных собраний Радек утверждал, что вопрос о внутрипартийной демократии – пустяковый вопрос, что он, Радек, собственно говоря, против демократии, что дело теперь идет, в сущности, не о демократии, а о том, что думает делать ЦК с Троцким. На другом дискуссионном собрании тот же Радек заявил, что демократия внутри партии – дело несерьезное, а вот демократия внутри ЦК – самое важное дело, ибо в ЦК, по его мнению, создалась Директория. А сегодня тот же Радек с открытым лбом заявляет, что внутрипартийная демократия так же необходима, как воздух и вода, ибо без демократии нет, оказывается, возможности управлять партией. Кому из этих Радеков прикажете верить – первому, второму или третьему? Где гарантия, что Радек или его язык не сделает в ближайшем будущем новых неожиданных заявлений, опровергающих все предыдущие заявления? Можно ли полагаться на такого человека, как Радек?»

Сталин, тем не менее, одно время пользовался услугами Радека, после того, как Карл Бернгардович отрекся от Троцкого и стал клеймить былого кумира, а заодно – и Бухарина, Рыкова и других правых. В 1934 году на I съезде советских писателей Радек клялся в верности Сталину: «И Ленин, и лучший ученик Ленина т. Сталин, всегда учили нас: не хвалитесь, не зазнавайтесь… Мы глубоко убеждены, что все, что есть лучшего в мировой литературе… выйдет на исторический путь и станет под знамя литературы Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина, ибо только под этим знаменем человечество победит». Все это, однако, не спасло Радека от политического процесса «параллельного троцкистского центра». Правда, за активное сотрудничество со следствием вместо расстрела ему дали только 10 лет тюрьмы, чтобы два года спустя, 19 мая 1939 года, убить его руками чекистов (как действующих, так и находящихся в заключении) в Верхнеуральске.