Лео Дойель - В поисках Библии - Тайны древних манускриптов

Эти книги на камне, несмотря на их большие размеры, были полностью погребены в течение почти четырех тысяч лет. Открытие их произошло совершенно неожиданно. Археологи долгое время пренебрегали сильно разрушенными и, казалось, не предвещавшими интересных находок маленькими пирамидами в районе Саккары (около ступенчатой пирамиды Джосера), в которых был отчетливо виден упадок по сравнению с постройками IV династии в Гизе. Но на последнем году своей жизни Огюст Мариэтт, в то время глава египетской Службы древностей, приказал вскрыть их. Работой руководил Масперо, который в январе 1881 г. примчался к постели умирающего Мариэтта, чтобы сообщить ему о необычайной находке: стена за стеной, даже потолки покрыты иероглифами зеленоватого цвета. Сам Мариэтт всю жизнь считал, что существование надписей в пирамидах, что бы ни говорил Геродот о пирамиде Хеопса, совершенно невероятно.

Эти надписи бесценны для изучения эволюции египетской религии. Будучи столь древними, они все же обнаруживают несомненные черты, унаследованные от гораздо более древней эпохи. К тому времени, как эти тексты были высечены в пирамидах, они уже подверглись интенсивной модификации, и, если верить современным ученым, древние копировщики «испытывали затруднения и едва понимали тексты, бывшие у них перед глазами». Хотя многие из них, подобно «Книге мертвых», с нашей точки зрения, почти лишены смысла (возможно, их содержание и в самом деле немногим более чем тарабарщина), встречается довольно много отрывков, обладающих суровой, первобытной силой. Масперо, который обнаружил и опубликовал эти тексты, сказал, что они «отличаются многословием, обилием благочестивых банальностей, неясных намеков на дела мира, но среди всего этого мусора есть несколько отрывков, полных движения и неукротимой энергии, в которых поэтическое вдохновение и религиозное чувство все еще заметны сквозь завесу мифологических выражений». Мы не должны забывать, что эти надписи на стенах являются древнейшим сводом религиозных текстов — в сущности, древнейшей библией мира. Как и сама Библия, они полны туманных мест и не блещут возвышенной этикой.

Среди всех египетских папирусов «Книга мертвых» попадается почти столь же часто, как «Илиада» Гомера среди греческих папирусов. У египтологов это обстоятельство, возможно, точно так же вызывает досаду. Тем не менее в том, что касается искусства каллиграфии, украшений и иллюстрирования, мы не знаем в Египте других столь же прекрасных манускриптов. И они являются гордостью выставок в любом музее, так как, хотя это и звучит парадоксально, гораздо более древние египетские папирусы в целом сохранились лучше и исполнены более мастерски, чем греческие документы. Значительная часть содержания «Книги мертвых», однако, вызывает недоумение. Это суровое суждение нельзя объяснить исключительно тем, что у современного человека отсутствует понимание религиозных чувств древних.

Прежде всего следует помнить, что не существует какой-то конкретной «Книги мертвых», как то представлял себе Шампольон. Тексты эти имеют различный объем и структуру. В них повторяются, конечно, стандартные куски текста, ощутимо использование общих источников (некоторые ученые прослеживают их происхождение до I династии), но едва ли можно говорить о каноне, существующем для других религиозных сочинений Востока. Даже самые прекрасные погребальные свитки выглядят довольно беспорядочными компиляциями, причем некоторые существенные главы в них опущены, а другие отрывки бессмысленно повторяются. Нет ни последовательности, ни единообразия. Встречается очень много ошибок. Большинство этих свитков скорее всего были изготовлены для продажи и написаны беззастенчивыми литературными поденщиками-профессионалами. Мошенники, возможно, могли вносить в текст свежую струю собственного агностицизма, но они явно надували своих клиентов, подвергая их тем самым опасности на пути в мир иной. Вдобавок к этому позднейшая мода роскошно украшать погребальные свитки привела к сокращению текста. В манере современных иллюстрированных журналов рассказ должен был быть безжалостно урезан, чтобы уступить место привлекательным рисункам. Как заметил один современный египтолог: «Чем лучше рисунки в „Книге мертвых“, тем хуже текст».

Но даже и текст, добросовестно исполненный, — идеал, о котором заказчики могли лишь мечтать, — оставался в лучшем случае сомнительным по своему смыслу. Перехитрить богов умышленным многословием и нелепыми формулами, чтобы быть допущенным к вечной жизни на прекрасных берегах небесного Нила, — вот цель, которая преследовалась. Как явствует из того, что получило неудачное название «Негативной исповеди» («Я не сделал зла людям; я не обращался плохо с животными; я не грешил в храме; я не хулил богов; я не заставлял никого плакать; я не убивал»), средний египтянин 1500 г. до н. э. хотел действовать наверняка. Таковы типичные приемы ритуала, обычно встречающиеся там, где к власти пришло сильное жречество. Продажа индульгенций на Западе и использование водяных молитвенных мельниц на Востоке — аналогичные явления.