Лео Дойель - В поисках Библии - Тайны древних манускриптов

Три основных вида египетского письма. Сверху вниз: иероглифическое, иератическое и демотическое. Демотическое, наиболее упрощенное и курсивное, появилось, вероятно, только в позднединастическую или птолемеевскую эпоху. Иероглифическое письмо было дешифровано раньше других и создает для ученых значительно меньше трудностей, чем его скорописные варианты.

Однако с приходом Наполеона египетская письменность — на камне, остраконах (черепки и обломки известняка), дереве и не в последнюю очередь на папирусах — стала попадаться на глаза французским ученым на каждом шагу в ходе их исследований. Это было началом потока папирусов с египетскими и другими письменами, хлынувшего в Европу. В последующие десятилетия этот поток значительно усилился благодаря бесцеремонным операциям Бельцони и генеральных консулов западных держав в Александрии, как, например, Бернардо Дроветти, ветерана наполеоновской кампании, который работал в пользу Франции, Генри Солта, агента Англии, Джованни д’Анастази, армянина, работавшего на Швецию, и Жана Франсуа Мимо, действовавшего для Сардинии.

В результате их усилий были заложены основания коллекций в Париже, Лондоне, Риме, Флоренции, Турине, Берлине, Лейдене и в других местах.

Но все чудеса Египта и его забытые тексты, о которых сначала поведали французы в роскошно изданных томах и которые стали явью после прибытия груженных древностями кораблей, скорее сделали еще более волнующей, нежели разрешили, загадку цивилизации, считавшейся древней еще до того, как ахейские воины разграбили Трою.

Все мы достаточно хорошо осведомлены о том, как благодаря главным образом изобретательносги и решимости одного человека, Жана Франсуа Шампольона, завеса была наконец приподнята. Если сравнить «завоевание Египта» Шампольоном с кампанией корсиканского авантюриста, последняя покажется шутовской и нелепой. Его гению археология обязана одним из своих драматических триумфов — броском в прошлое на целое тысячелетие, который стал возможен, поскольку был подобран ключ к жизни, истории, мысли и религии Древнего Египта. Монументальным достижением Шампольона была расшифровка иероглифов, в чем неоценимую помощь оказал Розеттский камень, один из трофеев Наполеона. Решение иероглифической головоломки позволило возродить неизвестные книги и тексты — в сущности, целую литературу — и открыло значительную эпоху в истории человечества. Однако по сей день обнаружена лишь небольшая часть когда-то, по-видимому, обширной литературы.

От расшифровки египетских систем письма к полному овладению языком вела извилистая дорога, которая даже сегодня пройдена еще не полностью. В конце концов египетский язык претерпел огромные изменения за три или четыре тысячи лет, и язык ранних династий начала III тысячелетия до н. э. не так-то легко было понять людям Среднего царства тысячью годами позже, точно так же как письмо этих последних с трудом давалось людям XVIII династии во второй половине II тысячелетия до н. э., не говоря уже об их потомках. Однако был достигнут феноменальный прогресс: ученые составили словари египетского языка, а тексты прочитывались с возрастающей достоверностью.

Шампольон не только дешифровал письменность, но был и первым исследователем египетских текстов. Он издал первую грамматику давно уже мертвого языка, с пророческим рвением служил делу египетских папирусов и в одиночку вел борьбу с позицией, которую представлял, в частности, Франсуа Жомар, пессимистически смотревший на возможность прочтения иероглифов. (Жомар считал также, что фактически все папирусы являются копиями одних и тех же погребальных текстов.) Особенно возмущен был Шампольон, когда Жомар посоветовал французскому правительству воздержаться от дальнейших покупок. Именно из-за Жомара ресурсы папирологии Парижа были превзойдены в других центрах, как, например, Турине и Берлине — в последнем благодаря настоятельным усилиям Александра фон Гумбольдта. До своей преждевременной смерти в возрасте сорока одного года Шампольон изучил все папирусы, к каким он мог получить доступ во Франции и Италии, и совершил открытия, не уступающие по своему значению его первому достижению. В результате то, что прежде относили к числу забавных курьезов, превратилось в ценные документы, на основе которых оказалось возможным реконструировать одну из наиболее древних цивилизаций. Среди этих текстов были литературные произведения, потерю которых никто даже не оплакивал, так как мир ничего не знал об их существовании.