Рафаэль Гругман - Советский квадрат - Сталин–Хрущев–Берия–Горбачев

Бажанов удивился, увидев, что Мехлис невозмутимо выслушал антисемитскую выходку, и с любопытством спросил его: «Ну как, Лёвка, проглотил?»

– Что? Что? – притворно удивился Мехлис. – В чём дело?

– Как в чём? Ты всё ж таки еврей.

– Нет, – ответил Мехлис, – я не еврей, я – коммунист.

«Это удобная позиция, – делает вывод Бажанов. – Она позволит Мехлису до конца его дней быть верным и преданным сталинцем и оказывать Сталину незаменимые услуги».

На этом Бажанов не остановился. Он задался вопросом, почему, несмотря на скрытый антисемитизм Сталина, в его секретариате оказались евреи, Мехлис и Каннер. Вскоре он понял: «они взяты для камуфляжа». Во время гражданской войны в партийной верхушке появились подозрения в сталинском антисемитизме, и, чтобы рассеять их, Сталин взял в секретариат Мехлиса и Каннера и повсюду таскал за собой.

После такого разъяснения становится ясно: шумное награждение евреев, деятелей науки и культуры, орденами и Сталинскими премиями, происходившее в разгаре борьбы с космополитизмом, – камуфляж. Сталин ведь борется не с евреями (такое признание недопустимо для лидера коммунистической партии), а с космополитами, так он решил обозвать сионистов.

Стенограммы переговоров Сталина и Риббентропа не опубликованы до сих пор. Эти документы сродни чернобыльской зоне, запретной для проживания и экономического использования, и долго ещё останутся засекреченными.

Известно, что, вернувшись в Берлин, рейхминистр доложил Гитлеру, что при обсуждении еврейского вопроса Сталин объяснил ему, что пока он не может обойтись без евреев, но обещал, что по мере создания национальных кадров будет вытеснять их из всех сфер деятельности. Руководство Советского Союза эту информацию опровергало, как и опровергало существование секретного приложения к пакту Молотова-Риббентропа. Но, как ни опровергай, общеизвестны записка Александрова в августе 1942 года и речь Сталина осенью 1944.

Несколько примеров антисемитизма Сталина приводит Хрущёв. В одном из них звучит призыв организовать еврейский погром.

«Крупным недостатком Сталина являлось неприязненное отношение к еврейской нации…Помню, в начале 50-х годов возникли какие-то шероховатости, что-то вроде волынки, среди молодёжи на 30-м авиационном заводе. Доложили об этом Сталину по партийной линии. И госбезопасность тоже докладывала. Зачинщиков приписали к евреям.

Когда мы сидели у Сталина и обменивались мнениями, он обратился ко мне как к секретарю Московского горкома партии: „Надо организовать здоровых рабочих, пусть они возьмут дубинки и, когда кончится рабочий день, побьют этих евреев". Я присутствовал там не один: были ещё Молотов, Берия, Маленков. Кагановича не было. При Кагановиче он антисемитских высказываний никогда себе не позволял.

…Я-то знал, что хотя Сталин и дал прямое указание, но если бы что-либо такое было сделано и стало бы достоянием общественности, то была бы назначена комиссия, и виновных жестоко наказали. Сталин не остановился бы ни перед чем и задушил бы любого, чьи действия могли скомпрометировать его имя, особенно в таком уязвимом и позорном деле, как антисемитизм. После войны Сталин часто заводил подобные разговоры, мы к ним привыкли.

…Если говорить об антисемитизме в официальной позиции, то Сталин формально боролся с ним как секретарь ЦК, как вождь партии и народа, а внутренне, в узком кругу, подстрекал к антисемитизму» [165].

Дочь Сталина утверждает, что причиной возрождения антисемитизма в Советском Союзе стало то, что Сталин не только «его поддерживал, но и насаждал».

«В Советском Союзе лишь в первое десятилетие после революции антисемитизм был забыт. Но с высылкой Троцкого, с уничтожением в годы „чисток" старых партийцев, многие из которых были евреями, антисемитизм возродился „на новой основе", прежде всего в партии. Отец во многом не только поддерживал его, но и насаждал сам. В Советской России, где антисемитизм имел давние корни в мещанстве и бюрократии, он распространялся вширь и вглубь с быстротой чумы» [166].

Добавить тут нечего.

Случайное совпадение – в 1987 году, когда общество «Память» впервые провело в Москве митинг протеста против «угнетения русского народа», в Нью-Йорке вышла книга Стюарта Кагана «Кремлёвский волк», повторявшая догмы «Протоколов сионских мудрецов», антисемитского трактата о «всемирном еврейском заговоре», рождённого в 1903 году в России перед началом погромов. Для созданной на Лубянке фальшивки нью-йоркская резидентура КГБ нашла журналиста с подходящей фамилией, согласившегося за вознаграждение стать её автором.