Алексей Бычков - Ледовое побоище и другие «мифы» русской истории

И возвратился князь Александр с победою славною. И было множество много полоненных в полку его, и вели их босыми подле коней, они же именуют себя божии воины.

И как приблизился князь к городу Плескову, игумены и попы в ризах с крестами и весь народ встретили его перед городом, воздавая хвалу богу и славу господину князю Александру, поя песнь: «Пособивый, господи, кроткому Давыду победита иноплеменьникы и верному князю нашему оружием крестным и свободити град Плесков от иноязычник рукою Олександровою».

О, невегласи плесковичи! Если сего забудете и до правнучат Александровых, и уподобитесь евреям, их же пропитал господь в пустыни манною и коростелями печеными, и все это забыли и бога своего, выведшего их из рабства из Египта.

И началось славиться имя его по всем странам, и до моря Египетского, и до гор Араратских, и по обе сторону моря Варяжского, и до великого Риму».

«В лето 6771 преставился князь Александр Невский во иночестве и схиме; положен был во Володимере у Рождества Пречистой в монастыре. По нем сел в Володимере брат его князь Ярослав Ярославич Тверской и принял всю власть во всей Русской и Киевской земле».

Житие Александра Невского — это типичное литературное произведение в жанре княжеского жизнеописания. Оно создано для прославления князя Александра Ярославича как непобедимого воина, подобного Веспасиану, Самсону, Давиду, заступника Русской земли и местнопочитаемого святого, поэтому в центре Жития находится образ князя, дорогой и близкий для современников, а исторические события являются не чем иным, как второстепенным фоном. Общей тенденцией автора Жития Александра Невского было стремление усилить церковную окраску рассказа о Ледовом побоище: князь Александр одерживает победу с помощью бога и «небесных сил», патрональных святых Пскова, Новгорода и Русской земли. Рассказ Жития о Ледовом побоище изобилует массой реминисценций и устойчивых формул, взятых из библейских книг, из паремийного чтения в честь Бориса и Глеба, из «Истории иудейской войны» Иосифа Флавия, из южнорусских летописей (типа Галицко-Волынской летописи). Как доказал В.И. Мансикка, автор Жития воспользовался описанием сражения между Ярославом Мудрым и Святополком Окаянным из паремийного чтения в честь Бориса и Глеба:

«И пришел Ярослав в силе великой и встал на Лте поле, где убили Бориса; и, воззрев на небо, говорил: «Кровь брата моего вопиет к тебе, владыка! Мсти кровь праведную, как мстил кровь Авелеву и положил на Каина стенание и трясение; так положи и на сем окаянном». Помолившись, говорит: «Брат мой, хотя телом отошел отсюда, но молитвою мне помоги на противного сего и убийцу гордого!» И это ему сказал, и пошел против него, и покрыли поле Льтское множество воинов. Была пятница тогда, восход солнца, подоспел в это время Святополк с печенегами, и сошлись оба, и была сеча злая, и по долинам кровь текла, и сходились трижды, и бились до сумерек. И был гром велик, и дождь велик, и молний блистание. Когда же блистали молния, и блистало оружие в руках их, то многие верные видели ангелов, помогающих Ярославу. Святополк же, испугавшись, побежал».

Описание победы и бегства врагов, как заметил еще В.И. Мансикка, сходно с подобным же описанием победы Тита над евреями у Генисаретского озера из третьей книги «Истории иудейской войны» Иосифа Флавия: «Тит же и вой его, по полю гоняще, сечаху. И хотящим к граду бежати, и възвращаху, преже гнавше, мало же ихъ утече». Автор Жития широко пользуется сравнениями и параллелями из библейской истории (из книги «Царств» и из книги Иисуса Навина): «мужи» Александра сравниваются с «сильными и крепцыми» «храбрами» Давида, князь Александр, победивший немцев, — с кротким Давидом, победившим филистимлян; дважды — в уста молящегося на поле битвы князя и в уста встречающих князя-победителя горожан — вкладываются вариации на темы псалмов Давида; возвращение князя Александра с Ледового побоища имеет параллель с возвращением Давида после победы над филистимлянами, а слава князя Александра — со славой Иисуса Навина и Давида.

Укоризненное обращение автора Жития к псковичам «о невегласи (невежды) плесковичи» сходно с речью князя Александра в Псковских 1-й и 2-й летописях и, на наш взгляд, заимствовано автором Жития из псковской летописи.

Таким образом, рассказ Жития Александра Невского о Ледовом побоище не может быть использован в качестве исторического источника.

Для любителей истории приведем немецкие источники по битве 1240 года.