Ульрика Кесслер - Ричард I Львиное Сердце

Ко времени празднования Рождества в дворцовой резиденции в Кане в 1182 году, в котором принимали участие все члены семейства, включая опального Генриха Льва с семьей, у Генриха были трудности только со старшим сыном, если не принимать во внимание подростковых недоразумений с младшими в 1173–1174 годах. После этого Ричард стал ему послушным и полезным сыном. Но в самом начале 1183 года Генрих принимает решение, которое должно было поссорить его со вторым сыном. Он приказывает Ричарду и Готфриду принести ленную присягу Генриху Младшему. Готфрид повиновался: для Бретани это не было нововведением, но Ричард отказался, причем категорически, сделать то же самое в отношении Аквитании, поскольку, видимо, посчитал довольно необычным, чтобы при жизни отца один брат находился в ленной зависимости от другого. Ведь если старшему сыну предстояло вступить во владение наследством отца, то он, Ричард, как второй сын, должен был стать наследником матери. Это предусматривал и существовавший на то время семейный договор, одобренный французским королем. Осыпаемый проклятиями и угрозами, Ричард отправляется в Аквитанию укреплять города и замки.

Так и без того натянутые отношения между двумя братьями к концу 1182 года переросли в конфликт. Генрих Младший и не пытался скрыть свои намерения свергнуть Ричарда и прибрать к рукам Аквитанию. Едва ли можно было выбрать более неблагоприятный в психологическом отношении момент для пересмотра вассальных отношений, но никто не обращал внимания на психологию, а уж меньше всех сам Генрих II, поэтому напрашивается вопрос: чем все же было обусловлено принятие подобного решения именно в этот момент? Hominium [2] Hominium (лат.) — церемония, оформлявшая заключение вассального договора между сеньором и вассалом в средневековой Западной Европе; сочеталась с принесением клятвы верности. — Прим. пер. обязывает и господ, и вассалов, и можно предположить, что к этому решению могло подтолкнуть Генриха II сомнение в способности Ричарда самостоятельно справиться с интригами престолонаследника в Аквитании — подобное решение могло быть направлено на защиту его интересов и рассчитано на то, что после принесения им ленной присяги Генрих Младший согласится на предложенное распределение власти. В конце концов Ричард соглашается признать свою ленную зависимость от брата, но при условии, что Аквитания навсегда останется за ним и его наследниками. Но его брата, разумеется, это никак не устраивало: он не хотел обременять себя какими-либо обещаниями, да и чисто формальная власть его больше не устраивала — он стремился к реальной, и поэтому все еще не прерывал отношений с аквитанской оппозицией. В порыве гнева, спровоцированного упрямством Ричарда, Генрих II призвал юного короля воспользоваться поддержкой Готфрида и поставить Ричарда на место, но быстрый рост числа союзников воинственных братьев заставил его вскоре принять сторону Ричарда, чтобы не дать этой борьбе выйти из берегов. К тому же оказалось, что для поддержки своих сводных братьев из Ангулема и Лиможа и братьев Плантагенетов послал наемников и сам сюзерен — правивший с 1180 года Филипп II Французский, впервые открыто продемонстрировав тем самым свое враждебное отношение к Ричарду. Против последнего выступили также Бургундия и Тулуза, короче говоря, все сопредельные графства, за исключением Арагона. Центром мятежников стал Лимож, сам же Генрих Младший избирает выжидательную позицию, и через своего коварного брата Готфрида пытается убедить отца, неожиданного противника, в своих добрых намерениях. В конечном счете, пустившись на грабежи и разбой, чтобы добыть средств на содержание своей многочисленной наемной армии, он полностью утрачивает авторитет в стране, господство над которой хотел завоевать. 11 июня 1183 года во время одного из разбойничьих набегов он внезапно умирает от лихорадки.

Так судьба наказала Генриха-отца, но улыбнулась Генриху-королю: не стало Генриха Младшего, которого он незадолго до этого короновал, сделав его соправителем, но не предоставив возможности участвовать в управлении государством. Это, наверное, представлялось вполне благоразумным, принимая во внимание неустойчивые характеры юного короля и влиявших на него французского тестя и шуринов. Исчезла необходимость придумывать всевозможные правовые нормы, направленные лишь на то, чтобы заставлять двух старших братьев-соперников сохранить единство государства после смерти отца, мотивация, лежащая, казалось, на поверхности. Новый престолонаследник, Ричард, был вполне самостоятелен и не поддавался чужим влияниям, его же мать, однажды склонившая сына к борьбе с отцом, находилась с тех пор под постоянным наблюдением Генриха II. К тому же руки Ричарда были достаточно связаны в Аквитании, и как правитель он вполне устраивал отца. С точки зрения сохранения единства государства нельзя было выдвинуть более удачного кандидата — наследник состояния матери, то есть Аквитании, становился и наследником патримонии. Но кто может с уверенностью утверждать, что Генриха больше всего беспокоил вопрос о сохранении единства государства после его смерти?