Владимир Успенский - Тайный советник вождя

В трубке раздался громкий щелчок, и телефон умолк. На несколько месяцев. Василий Сталин не приехал. А за то, что он утверждал, будто Иосифа Виссарионовича «залечили», убили, — за это его вскоре надолго упрячут в тюрьму, жизнь его будет сломана и загублена.

Из официальных сообщений. Бюллетень о здоровье И. В. Сталина.

5 марта. К ночи на 5 марта состояние здоровья И. В. Сталина продолжает оставаться тяжелым. Больной находится в сопорозном (глубоком бессознательном) состоянии.

6 марта. 5 марта в 9 часов 50 минут вечера после тяжелой болезни скончался Председатель Совета Министров СССР и Секретарь ЦК КПСС Иосиф Виссарионович Сталин. Бессмертное имя Сталина всегда будет жить в сердцах советского народа и всего прогрессивного человечества.

7 марта (за двое суток до похорон. — Н. Л.). Из постановления совместного заседания Пленума ЦК КПСС, Совета Министров СССР, Президиума Верховного Совета СССР.

I. О Председателе и первых заместителях Председателя Совета Министров СССР. Председатель — Маленков Г. М., заместители — Берия Л. П., Молотов В. М., Булганин Н. А., Каганович Л. М. (Причем Берия первый среди «первых замов» и с особыми полномочиями. — Н. Л.)

IV. О Министерстве внутренних дел СССР. Объединить Министерство государственной безопасности СССР и Министерство внутренних дел СССР в одно министерство — Министерство внутренних дел СССР. Министр Берия Л. П.

XI. Признать необходимым, чтобы тов. Хрущев Н. С. сосредоточился на работе в Центральном Комитете КПСС, и в связи с этим освободить его от обязанностей первого секретаря Московского комитета КПСС.

Вот так над непохороненным трупом поспешно делили они высокие должности, стремясь закрепиться у власти. А труп оказался (да простится мне такое выражение!) в полном распоряжении Василия Степановича Рясного. Получилось вот что. Председателем комиссии по организации похорон вождя назначен был Никита Сергеевич Хрущев, проводивший на тот свет немало своих соратников и имевший в таких делах изрядный опыт. Впрочем, ему требовалось только давать указания той группе, которая всегда занималась погребением высоких персон по соответствующему ритуалу. Кого — на Новодевичье кладбище, кого — к Кремлевской стене. Работали мастера высокого класса. Однако на этот раз они почти не привлекались. Все похоронные заботы Хрущев поручил лицу особо доверенному — генералу Рясному. Именно он перевез тело Сталина с дачи в Институт усовершенствования врачей, где под его зорким доглядом было произведено вскрытие и обследование трупа. А Хрущев в это время находился совсем близко, на противоположной стороне Садового кольца, в особняке Берии: поглядывал на институт и ждал вместе с Лаврентием Павловичем сообщений Рясного, чтобы принять меры, если возникнут острые вопросы. И они возникли.

Собирая медиков на вскрытие, Рясной в спешке и по незнанию людей допустил промах. Действовал по принципу: кто известнее, у кого пост выше, того и зови. Съехались медицинские светила, звезды, привыкшие сиять на конференциях, блистать в кабинетах руководящими способностями, но специалисты отнюдь не лучшие, забывшие, как скальпель держать, в том числе президент Академии медицинских наук Аничков, профессор-биохимик Мардашев, которому предстояло бальзамировать труп. Зато надежные, конечно, исполнители воли тех, кто оные звезды зажигает. Среди собравшихся оказался только один крупный практик — патологоанатом Русаков, человек принципиальный, честный, не боявшийся открыто высказывать свое мнение. Я не был близко знаком с ним, но не раз слышал от Сталина, что Русаков-младший (патологоанатом) очень похож на своего старшего брата (педиатра, детского врача), Ивана Васильевича Русакова: и специалист такой же отличный, и по характеру столь же отзывчивый, добрый, но в убеждениях непреклонный.

Легендарной личностью был Русаков-старший. В партии с 1899 года. Участник трех революций, не сломленный царскими тюрьмами и ссылками. После Октября возглавлял крупнейший район столицы — Сокольнический. В марте 1921 года участвовал в работе X съезда партии. Когда в Кронштадте разгорелся антисоветский мятеж, Ленин предложил отправить на подавление бунтовщиков всех военных делегатов съезда. Русаков-старший не был военным, но вызвался ехать в Питер, дабы выполнять свой врачебный долг, спасать раненых и той, и другой стороны. Оказался в руках мятежников. Его спросили: «Ты коммуняка?» Иван Васильевич счел ниже своего достоинства скрывать, изворачиваться. «Да, я коммунист. Большевик». В него всадили шесть пуль и зверски искололи штыками…