Антони Смит - Две горсти песку

Не только большие гну и зебры одержимы этой страстью, газели Гранта и Томсона также подвластны ей. Но если первые тяжело скакали рядом, то вторые прыгали и пританцовывали, и так это у них получалось очаровательно. Казалось, гонка их ничуть не утомляет. Сколько бы ни бежала газель, она все так же легка на ногу, не сопит и не фыркает. Только что лежала на земле, теперь встала, по щуплому телу словно пробегает дрожь - и вот уже мчится, прыгает, рывками летит по степи...

Много дней спустя в том самом месте, где я впервые увидел Серенгети, встретилась мне группа немцев. Они о чем-то разговаривали, но один старик стоял особняком, глядя назад, на широкие просторы, через которые только что проехал. Казалось бы, много ли радости ему трястись на ухабах, однако он был счастлив. Он долго подбирал нужные слова, душа была в плену увиденного, наконец произнес скрипучим голосом:

- Я старый человек. Много повидал. Но такого дня, как сегодня, в моей жизни еще не было. Волшебный день.

Он сделал ударение на прилагательном и в изумлении покачал косматой головой.

- Ну, поехали, посмотрим еще одного льва,- позвали остальные, усадили его в машину и повезли к очередному льву.

Но голова старика все еще покачивалась, он никак не мог прийти в себя от изумления.

Я тоже, впервые увидев Серенгети, качал головой, не веря своим глазам. То одна, то другая машина отставала из-за прокола, и мы останавливались, чтобы подождать ее. Магадийские шипы продолжали нам докучать, но они же помогли продлить эту чудесную поездку. В одном месте Ален резко затормозил и, не дожидаясь полной остановки, выскочил из машины. На бегу он сорвал с себя рубашку, потом запрыгал, держа ее перед собой. Мы с Дугласом тоже нажали на тормоза, подбежали к нему и увидели кобру с раздувшейся шеей.

- Она не плюющаяся,-запыхавшись, произнес Ален и продолжал свой танец.

Змея не сводила с него глаз и время от времени делала выпад против рубашки. Дуглас тоже забегал кругом, стараясь поймать обоих в видоискатель. Полутораметровая кобра то подавалась вперед, занимая новый рубеж для атаки, то поднималась над землей, обороняя старую позицию, и я вспомнил рассказ Киплинга про кобру, которая, как стрела, бросалась на мангуста.

- А вдруг она надумает атаковать и ринется прямо на нас? - Я с детства нерушимо верил каждому слову Киплинга.

- Не ринется,- выдохнул Ален.- Разве ты не видишь - это и есть атака. Быстрее двигаться она не может.

И сразу старая история утратила всю свою прелесть, а сама кобра вдруг юркнула в нору. Дуглас возмущенно глядел на опустевшую сцену. Как это так змея ушла, не дожидаясь конца съемок.

На ночь мы остановились в Серонере, маленьком красивом поселке в центре национального парка, занимающего площадь около 12800 квадратных километров. По соседству с поселком можно увидеть характерные для Африки огромные гранитные плиты, стоят акации, дающие желанную тень. Большинство приезжих размещаются в очень практичных круглых домиках с крутыми конусами крыш.

Утром мы раздобыли две стовосьмидесятилитровых бочки для воды, запасли также побольше бензина, сказали о наших планах дежурным инспекторам и отправились искать место для лагеря.

Около Нааби, километрах в сорока пяти от Серонеры в сторону Нгоронгоро, мы облюбовали себе площадку. Нааби - маленький холмик, вершина которого возвышается всего на каких-нибудь тридцать метров над равниной; тем не менее с него открывается великолепный вид. Ландшафт кругом настолько плоский, что видно вдаль на много километров. Мы поставили палатки под деревьями с восточной стороны холма, затем приступили к рекогносцировке. Водород ожидался только через пять дней, и у нас было вдоволь времени, чтобы подготовить полет. Надо было установить, куда и с какой силой дует ветер, а кроме того, выяснить, где искать стада и когда они перемещаются.

Впрочем, в первое утро некоторые животные сами решили познакомиться с нами. Я услышал сквозь сон какие-то звуки и окончательно проснулся, когда в палатку заглянул Ален.

- Не шумите,- сказал он.- Лев пришел, в пяти метрах от нас ходит.

Мы с Дугласом тихонько поднялись с кроватей и выглянули. В самом деле, молодая львица присвоила себе одно одеяло и играла с ним, почти как котенок с клубком шерсти. Затем из кустов беззвучно выскользнула вторая львица и ухватилась за другой конец одеяла. Сразу в нем появились большие дыры, и оно впрямь стало похоже на клубок шерсти. Его не стащили ни с чьей кровати, оно лежало и сушилось около палатки Киари. Когда мы собирались накануне, я проявил небрежность, в итоге вечером одно одеяло оказалось пропитанным бензином, а одна канистра - пустой. Мы расстелили одеяло на земле, чтобы выветрился запах, а оно чем-то привлекло львиц, и теперь оставалось его только выбросить.