Арнольд Тойнби - Постижение истории

На вопрос, что разделяет современный исламский мир, есть однозначный ответ: раскол между шиитами и суннитами [71]. Если попробовать мысленно провести линию этого раздела, то обнаружится, что она проходит прямо через зону, в которой это общество зародилось. На современной карте шиизм занимает территорию Персии с форпостами в Закавказье, Ираке, Газе, Индии и Йемене. Этот шиитский выступ раскалывает зону распространения суннизма на две части: к востоку – сунниты Центральной Азии и Индии, к западу – сунниты бывших территорий Оттоманской империи. Разделение на суннитов и шиитов стало настолько привычным, что требуется определенное усилие для ответа на вопрос, когда это произошло. До 1500 г. ни один мусульманин и предположить не мог, что исламское общество в результате религиозной схизмы будет расколото на части. В то время шиизм был религией меньшинства. Ситуацию изменила революция, разделившая последователей суннизма и шиизма и сделавшая шиизм доминирующей религией. Эта революция, свершившаяся при Исмаиле Шахе Сефеви (1500-1524), представляла собой попытку возрождения норм жизни отеческого общества [72]. До 1500 г. не наблюдается никаких признаков того, что Оттоманская империя намеревалась захватить мусульманские страны Азии и Африки. К тому времени экспансия Оттоманской империи была направлена в сторону православного христианства, и, если бы эта экспансия продолжалась, естественная линия дальнейшего оттоманского продвижения устремилась бы либо на северо-запад, в западное христианство, либо же на юго-восток, в Азербайджан и другие страны этой зоны. Шиитская революция резко прервала экспансию Оттоманской империи в этом направлении и заставила османов обратить свои интересы в сторону арабских стран. Между 1516 и 1574 гг. структура Оттоманской империи изменилась – центр тяжести сместился в результате аннексии арабских стран от Сирии до Йемена и от Ирака до Алжира включительно [73].

При более детальном анализе мы увидим, что этот арабский мир – и в частности. Египет и Сирия был родиной другого общества, появившегося независимо и находившегося в сыновнем родстве с обществом более древним, которое нам еще предстоит идентифицировать, но о котором мы уже знаем, что его последней фазой был Арабский халифат.

Таким образом, мы снова обнаруживаем здесь наличие связи между тремя, а не двумя обществами. Два исламских общества сыновне родственны одному более старому обществу, которое находится за пределами видимого исторического горизонта. Нетрудно провести параллель с западным обществом и православным христианством. Сравнивая эти две группы сыновних обществ между собой, можно заметить, что исламское общество, появившееся в персо-турецкой или иранской зоне, имеет некоторые сходные черты с западным обществом, тогда как исламское общество, появившееся в арабской зоне, обладает определенным сходством с православным христианством.

Например, призрак Багдадского халифата Аббасидов, к которому взывали в XIII в. каирские мамлюки [74], напоминает нам о попытках Льва III Исаврийца в VIII в. возродить дух Римской империи. Политическое строение мамлюков, подобно политическому зданию, воздвигнутому Львом Исаврийцем, было относительно скромным, но прочным и долговечным и являло собой полную противоположность империи Тимура – огромной, смутной, эфемерной, – которая появилась и исчезла, подобно империи Карла Великого на Западе.

Носителем и проводником арабской культуры был язык Багдадского халифата Аббасидов. В иранской зоне новая культура выбрала в качестве своего носителя персидский язык, культивировавшийся со времен Багдадского халифата путем распространения его среди арабов, подобно тому как латынь распространялась среди греков. Разумеется, латынь была классическим языком западного общества, а греческий-православного, хотя по мере распада православного христианства на множество автокефальных церквей, ставших основами локальных государств, возникли и другие классические языки, как, например, древнегрузинский или старославянский; в этом также можно усмотреть параллель между православием и протестантизмом. Наконец, можно заметить, что экспансия арабского ислама в пределы иранской зоны в XVI в. сопоставима с походами западного христианства против православия (так называемые крестовые походы). В начале XIII в., когда агрессия достигла апогея и вылилась в Четвертый крестовый поход на Константинополь, могло показаться, будто православное христианство окончательно побеждено и ассимилировано «сестринским» обществом. В действительности же такая судьба постигла через три столетия арабский ислам. Власть мамлюков была свергнута, а Каирский халифат Аббасидов был уничтожен оттоманским падишахом Селимом в 1517 г.