Тобайас Смоллет - Приключения Родрика Рэндома

Это предложение было слишком выгодно, чтобы я мог от него отказаться. Соглашение было немедленно составлено и заверено, Бентер дал мне знать, когда и в какой карете они собираются ехать, а я заказал себе место в той же почтовой карете и, наняв лошадь для Стрэпа, радовавшегося нашим видам на будущее, пустился в путь.

Мы выехали до рассвета, а потому я сначала не имел удовольствия увидеть мисс Снэппер и даже не мог определить количество и пол моих дорожных спутников, хотя и установил, что карета битком набита, так как мне стоило труда усесться. Первые пять минут прошли в полном молчании, как вдруг карета сильно накренилась и раздался громовой возглас.

- Направо, налево! Проклятье! Прикрывайте фланги! Фью!

По тону и смыслу этого возгласа я сразу угадал, что оно вырвалось у сына Марса, и так же легко было определить занятия другого путешественника, сидевшего против меня и заметившего, что нам надлежало хорошенько удостовериться в гарантиях, прежде чем заняться вступительной частью договора. Эти две шутки не возымели желаемого действия. Довольно долго мы оставались немы, как и раньше, покуда, наконец, джентльмен-воин, недовольный затянувшимся молчанием, сделал вторую попытку и с проклятьем заявил, что попал на собрание квакеров.

- Я тоже так думаю, - раздался пронзительный голос слева от меня, потому что здесь уже витает дух глупости.

- В таком случае вытащим его отсюда, мадам, - отозвался воин.

- Вы как будто не нуждаетесь в повивальной бабке! - воскликнула леди.

- Будь проклята моя кровь' - вскричал тот - Стоит мужчине заговорить с женщиной, как она тотчас же начинает думать о повивальной бабке!

- Правильно, сэр, - подтвердила она. - Я жажду поскорее избавиться...

- От кого? От мыши, мадам? - вопросил он.

- Нет, сэр, - сказала она, - от дурака.

- А далеко ли зашло у вас дело с дураком? - осведомился он.

- Еду с ним уже третью милю, - ответила она,

- Клянусь богом, мадам, у вас острый ум! - вскричал офицер.

- Хотела бы я, не греша против истины, вернуть этот комплимент, сказала леди.

- Проклятье, я сдаюсь! - заявил он.

- Как гласит старая пословица: дурак скоро расстреливает свои стрелы, сказала она.

Воин растратил последний порох; законник посоветовал ему отказаться от судебного преследования, а важная матрона, сидевшая по левую руку от остроумной победительницы, сказала ей, что не следует так бойко разговаривать в незнакомом обществе. Сей выговор, смягченный обращением "дитя мое", открыл мне, что сатирическая леди была не кем иным, как мисс Снэппер, и я решил сообразовать с этим свое поведение. После такой суровой расправы вояка перенес огонь своей батареи и начал разглагольствовать о совершенных им подвигах.

- Вы говорите о стрельбе, мадам... - сказал он. - Будь я проклят, было время, когда и я стрелял и в меня стреляли! Я был ранен в плечо пулей из пистолета при Деттингене, где... я молчу, но, клянусь богом... Если бы не я... впрочем, все равно... я презираю похвальбу, будь я проклят! Фью!

Он начал насвистывать, а затем напевать песенку о Черном Джоке, после чего, обратившись к законнику, продолжал:

- Не кажется ли вам, что дьявольски тяжело приходится человеку, рисковавшему жизнью, чтобы отбить потерянное полковое знамя, если он не получает за свои труды никакого повышения по службе? Провалиться мне сквозь землю, я не хочу называть никаких имен, но, клянусь богом, кое-что я все-таки скажу! Мушкетер французской гвардии отнял знамя у некоего корнета некоего полка и устремился с ним прочь с такой быстротой, на какую только способны были ноги его коня. Тогда я схватил кремневое ружье одного из убитых и, чорт возьми! фью! пристрелил под ним коня, будь я проклят! Мушкетер поднялся на ноги и сделал выпад шпагой, а я приставил ему к груди штык и пронзил его насквозь, клянусь богом! Один из его товарищей подоспел на помощь и ранил меня в плечо, о чем я вам уже говорил, другой контузил меня в голову прикладом карабина. Это им не помогло, чорт побери! Я убил одного, обратил в бегство другого, взял знамя и преспокойно унес его! Но вот что самое смешное; когда корнет, который струсил и отдал знамя, увидел его в моих руках, он потребовал его у меня перед всем фронтом. "Клянусь кровью, сказал он, - где вы нашли мое знамя?" - "Клянусь кровью, - сказал я, - где вы его потеряли?" - "Это не ваше дело, - говорит он, - знамя, - говорит, мое, и, клянусь богом, я его возьму". - "Будь я проклят, если вы это сделаете, - говорю я. - Сперва, - говорю, - я передам его генералу". И вот после боя я отправился в главную квартиру и передал знамя милорду Стэру, который обещал позаботиться обо мне, но я и по сей день остаюсь бедным лейтенантом, будь проклята моя кровь!