И. Потапчук - Русские судебные ораторы в известных уголовных процессах XIX века

Вы слышали из дела Медынцевой, что семья уважаемого в Москве купца Медынцева разрывается вследствие несчастных обстоятельств. Жена Медынцева под влиянием спиртных напитков теряет почти рассудок, теряет волю! Положение семьи тяжело, но сама семья еще существует и разрывается только потому, что в дела семьи во время ее несчастья впутываются лица посторонние; жена выгоняет мужа из дому и сама со всеми своими слабостями переходит под влияние других лиц. Переходя из рук в руки, она едва не делается жертвою гнусного их преступления, причиной разорения всей своей семьи. Игуменья Митрофания вторглась в эту семью со всеми своими помощниками, и результатом этого вторжения явилось полнейшее разорение семьи. Состояние Медынцевых спасено единственно вмешательством судебной власти.

В Москве существовал скопец Солодовников, представитель одной из гнусных ересей. Закон преследует и карает представителей и руководителей ереси. Солодовникова арестовывают, и вот на этого скопца обращает свои взоры игуменья православного монастыря, и растерявшийся, испуганный скопец обобран деньгами и документами.

Игуменья Митрофания совершает целый ряд преступлений, несмотря на свой сан и свое положение. С первого взгляда можно подумать, что она представляется единичным явлением, не имеющим никакой связи с той обстановкой, среди которой она действует. Это было бы так, если бы игуменья, совершивши эти деяния, которые ей вменяются в вину, явилась перед правосудием одна и отдала бы отчет в своих преступлениях. Но едва возбудилось преследование, как возникает прямое, непосредственное противодействие тем лицам, которые должны были изобличать это преступление, так что благодаря этому противодействию им приходилось бороться с такими трудностями, которые не встречаются почти ни в одном уголовном деле. В этом противодействии правосудию, в этом желании затемнить истину принимают участие всевозможные слои общества. Правда, правосудию удалось разобрать это дело, но оно пришло к этому путем долгого и утомительного труда.

Итак, весь интерес настоящего дела по отношению к лицам обвиняемым сосредоточивается на личности игуменьи Митрофании. Игуменья Серпуховского Владычного монастыря, в миру баронесса Розен, удалилась от света в монастырь, но ненадолго; она опять явилась в миру на деятельность общественную, но уже в сане игуменьи; ее прежние связи и положение, а вследствие этого и ее влияние на лиц, ее окружающих, дали ей возможность прибегнуть к таким мерам для сокрытия истины, которые могли бы поставить правосудие на ложный путь.

Игуменья Митрофания принадлежала прежде к высшему сословию. Можно было думать, что она обладает тем образованием и воспитанием, теми понятиями о чести и добродетели, которые помешают ей стать на путь преступления. Как видим, это предположение не оправдалось, и ее прежнее положение и влияние вызвало ряд противодействий предварительному следствию. При самом возникновении дела не замедлил предстать и первый факт, первое событие, с которым встретилось правосудие: оно столкнулось с вопросом о депутате, обязанном будто бы присутствовать при следствии. Депутат был допущен. Вы слышали на суде прямое заявление свидетельницы монахини, лица, подчиненного игуменье, что она не смела дать правдивых показаний, так как при следствии присутствовал депутат, и игуменье были известны их показания. Игуменья Митрофания была подвергнута аресту рядом со Страстным монастырем. Оттуда, вы слышали, на судебном следствии появился целый ряд документов подложных, свидетелей, показывающих неправду; подложные документы и свидетели являлись не сразу, но постепенно, по мере объяснений и показаний обвиняемой. Свидетели со стороны игуменьи показали, что арест был строгий, что игуменья не могла иметь сношений ни с кем; но вы слышали, в конце концов, показание самой игуменьи, которая заявила, что у нее бывали обвиняемый Красных и свидетели Журавлев, Скороходов и другие.

Вы обратили внимание на то, что документы подложные появлялись постепенно, во все время предварительного следствия. Свидетели, на которых ссылалась игуменья Митрофания, вспоминали и передавали такие факты, которые нужны игуменье Митрофании, и в то же время забывали все то, что относилось до фактов, говорящих против игуменьи. Игуменье нужно было представить документы, которые могли бы возбудить доверие,— и вот являются документы из ризницы на имя митрополита; хранение их в ризнице подтвердили свидетели. Они приносятся к судебному следователю двумя архимандритами, требующими возвращения конверта. Эти документы несомненно подложны; они были вам предъявлены, и вы сами наглядно могли прийти к этому убеждению.