Дональд Маклахлан - Тайны английской разведки (1939–1945)

Впрочем, ничто из этого не было очевидным в 1939 году, и Годфри, когда он принимал управление в феврале того же года, был чрезвычайно доволен тем, что в известной мере его деятельность будет направляться знаменитым предшественником — адмиралом Холлом. Вот что писал об этом сам Годфри:

«Ни перед кем другим я не нахожусь в таком долгу, как перед Реджинальдом Холлом, начальником разведывательного управления ВМС во время первой мировой войны. Он посетил меня 27 марта 1939 года и очень скромно предложил совершенно свободный доступ к своим обширным знаниям и суждениям в этой новой для меня области деятельности — разведке, о которой я имел в то время очень посредственное представление. Он понял, что мне необходимы связи, и сделал так, что вскоре я имел их в предостаточном количестве. Он устроил мне встречу с сэром Монтегью Норманом, с председателем банка Хэмбро и с двумя Ротшильдами, и все они тем или иным путем оказывали мне важную и плодотворную помощь и поддержку, особенно в вопросах подбора людей на должности по штату военного времени. Именно к таким людям обращался в свое время Холл за секретными фондами в тех случаях, когда намеревался проводить операции, о которых, по его мнению, Уайтхолл не должен был знать слишком много».

Для офицера разведки любого ранга и важности, мужчины или женщины, особые источники являются заботливо выращиваемой и ревностно охраняемой собственностью. Так же как ипохондрик хвастливо говорит «мой доктор» или как сутяжный человек хвастливо заявляет «мой адвокат», так и военный, военно-морской или военно-воздушный специалист разведки может гордо и таинственно говорить «мой источник». Однако фактически чаще всего бывает так, что некоторые из его самых лучших источников оказываются принадлежащими разведке вовсе не того вида вооруженных сил, к которому относится данный специалист. Агенты, работавшие в период между 1939–1945 годами, оказались в конечном итоге под контролем самостоятельных управлений, подотчетных министерству иностранных дел и союзных правительств, и никогда не принадлежали разведывательным управлениям ВМС или армии, а воздушная фоторазведка портов и баз оккупированной Европы в интересах ВМС Великобритании лишь временно находилась под контролем министерства ВВС. Допрос военнопленных, независимо от того, кем они являлись до пленения — членами экипажей немецких подводных лодок или самолетов, проводился на межведомственной основе, но охрана, питание и размещение были возложены на военное министерство. Тем не менее географический отдел разведывательного управления ВМС, обеспечивший информацией флот, проявлял к имевшимся у него источникам чуть ли не отеческую заботу, иногда даже с известным чувством ревности. Офицерам этого отдела хотелось верить, если не доказывалось обратное, что так или иначе, но их специфическая информация превосходит информацию любых других отделов.

Это приводило к своего рода острому, но благотворному соперничеству, которое столь часто наблюдается среди авторов-ученых, когда они рецензируют работы друг друга. При таком духе соперничества человек, занимающий положение начальника — в разведывательном управлении ВМС таковым обычно являлся избранный сотрудник 17-го отдела — или заместителя начальника управлений, мог подумать, когда он принимал решение, направлять ли информацию дальше, и если да, то в какой форме. Он обычно знал, что спор относительно возможностей того или иного источника и вероятности сообщаемых им фактов уже состоялся и был выигран. В самом деле, к 1941 году коллектив разведывательного управления ВМС в достаточной мере сработался и во всех его звеньях появилась определенная уверенность. Высокодисциплинированные морские офицеры стали доверять своим вновь подготовленным и добродушно настроенным гражданским коллегам. Гражданские же сотрудники, как носившие военную форму, так и не носившие ее, быстро отказались от излишнего почитания старших офицеров, которое практиковалось на первых порах, и в управлении наладилось ничем не нарушаемое эффективное сотрудничество «военных и гражданских умов».

Перечень источников в приближенном порядке их надежности и важности дает представление о той мозаике, в которую сотрудник разведки обязан вписывать свои индивидуальные фрагменты.

1. Перехват, дешифрование и чтение важных шифрованных сообщений противника; информация совершенно секретная и почти всегда оцениваемая высшей оценкой.