Валерий Черепица - История и повседневность в жизни агента пяти разведок Эдуарда Розенбаума - монография

Этого прапорщику Розенбауму было вполне достаточно, чтобы донести о нем ротмистру О-Рурку, не входя в содержание его бесед с солдатами. После этого О-Рурк вел расследование этого дела лично: несколько раз разговаривал с командиром батареи, с самим прапорщиком Мордвиновым. В итоге Мордвинов был откомандирован из бригады, а писарь Фрумкин, солдаты Скуратов и Пирог были арестованы и отправлены под жандармским конвоем в штаб 1-й армии. Их дальнейшая судьба доносителя не интересовала. Тем не менее он был уверен, что «зернышко, брошенное прапорщиком Мордвиновым дало всход», так как среди артиллеристов все больше стала распространяться критика военного командования, в которой были замешаны прапорщики 64-й бригады Иосиф Кременецкий и Антон Павленко. Получив информацию об этом, О-Рурк опять приехал в бригаду; оба подозреваемых в пропаганде были арестованы, но потом освобождены и отправлены в резерв чинов штаба 1 — й армии. Все это имело место в августе-сентябре 1914 года во время боев в районе Сувалок, у деревень Рачки и Олыка. Тогда же в результате немецкого артобстрела Розенбаум был тяжело контужен, эвакуирован с фронта, после чего длительное время лечился в госпитале.

После выздоровления он был направлен в 105-ю парковую артбригаду, находившуюся в составе 4-й армии, которой командовал генерал Леш. Сама же армия принимала участие в боевых действиях Западного фронта (командир генерал Эверт), штаб фронта находился в Минске. В обязанности 105-й парковой артбрига-ды входило снабжение всем необходимым того же номера артбригады. Как парковой, так и полевой бригадой командовал генерал-майор Мухин, которого Розенбаум знал еще с 1905 года по службе в 11-й артбригаде. В то время Мухин был командиром 1-го дивизиона, стоявшего в г. Дубно, а прапорщик Розенбаум служил в 5-й батарее 2-го дивизиона той же бригады, квартировавшей в г. Луцке. Генерал Мухин (в тот период полковник) был частым гостем в доме командира 6-й батареи подполковника Василия Васильевича Заливкина, в котором почти ежедневно бывал и Эдуард. Подполковник и его жена Екатерина Николаевна были страстными любителями карточной игры в винт, и у них часто по вечерам собиралась компания, в состав которой, кроме супругов, входили штабс-капитан Антуфьев, подпоручик Хонжалов и прапорщик Розенбаум. Когда же в Луцк приезжал Мухин, прекрасно игравший в винт, то эти вечера превращались в «незабываемый праздник». Поэтому по прибытии Розенбаума к новому месту службы Мухин встретил его не просто как подчиненного, но как доброго знакомого.

Во время стоянки бригады в одной из деревень между Слуцком и Синявкой перед Рождеством 1915 года, будучи у генерала Мухина по делам службы, прапорщик был приглашен им слегка «повинтить». В то время пока они были одни, генерал, перебирая карты, спросил: «Вы, кажется, работали с полевой и внутренней жандармерией?», на что получил утвердительный ответ. После этого Мухин заметил: «В таком случае понаблюдайте за политическими настроениями в парке, и если что-либо заметите — сообщите мне, а о дальнейшем я позабочусь сам; не забывайте, что у нас почти нет кадровых офицеров, кроме поручика Вересова и капитана Рота. Особенно понаблюдайте за делопроизводителем Зайцевым, так как считаю его элементом неблагонадежным, а также за чинами унтер-офицерского состава, который у нас исключительно из запасных, причем большинство из них из рабочих крупных предприятий — бывшие рабочие Ижевского завода, а там, как известно, революционная зараза пустила глубокие корни».

Сказанное генералом его партнер воспринял как программу действий, про себя отметив, что еще в довоенное время офицеры 11-й артбригады называли его «слуга царю, отец солдатам». Человеком он был требовательным, но добрым и отзывчивым для всякого, кто честно служил Царю и Отечеству, а сам себя он называл неизменно: «Я солдат моего государя».

Наблюдая за указанными генералом лицами, Розенбаум в их поведении ничего предосудительного не замечал, так как в делах службы они были исполнительными и аккуратными людьми, а войти в более близкие с ними отношения он не мог. Поэтому при одной из встреч с генералом Мухиным на его вопрос: «Ну, что же?..», прапорщик ответил, что в поведении указанных генералом лиц ничего существенного не замечено. Ответственное отношение личного состава к своим обязанностям подтвердил и подполковник Коновалов; давая ему аттестацию, он полностью подтвердил сказанное прапорщиком Розенбаумом.