Миясат Шурпаева - Предания старины глубокой

– В наших руках была большая сила – религия, которая поднялась против чужой веры. Ни золото, ни оружие не сделает того, что сделает сила религии! – ответил шейх.

В Стамбуле шейх Джамалутдин пользовался особым уважением и поклонением мусульман и жил обласканным и возвеличенным турецким правительством. Когда в 1866 году шейх Джамалутдин скончался, с минаретов всех мечетей Стамбула возгласили глашатаи: “Сегодня под утро великий шейх Дагестана и всего мусульманского мира Джамалутдин переселился к милости Аллаха всевышнего! И раздавались напевы похоронных молитв. Весь Стамбул был в трауре, со всех концов Турции прибыли сюда шейхи и алимы. Похоронили шейха Джамалутдина с большим почетом, при стечении множества народа, на самом известном стамбульском кладбище “Каража-Ахмад”. Над местом его погребения построили мазар.

На этом же кладбище, возле него, похоронена его жена, умершая в 1875 году и сын Ахмади-Бадави, скончавшийся в 1884 году.

Дочь шейха Джамалутдина, Шуанат, была самой младшей из детей и самой любимой дочерью отца. Она, как и ее старшая сестра – жена имама Шамиля Загидат, была умна, образована, обучала в медресе кумухских девочек грамоте. Но Шуанат была гораздо красивее и обаятельнее, чем Загидат, в нее влюблялись все муталимы ее отца. В умении же изящно и со вкусом одеваться не было ей равных в Кумухе. Заметив на Шуанат какое-нибудь платье, которое сидело на ней великолепно, дочери богатых посылали своих портных снять его фасон и сшить точно такое же. Портнихи добросовестно выполняли заказы, но самые точные копии платья на их госпожах смотрелись далеко не так, как на Шуанат.

У Шуанат не было отбоя от женихов, но занятый по горло делами газавата, шейх не спешил с устройством семейного очага младшей дочери.

В то время в Кумухе жил парень по имени Аминта. Еще в раннем детстве он был пленен из Грузии ханскими воинами, принял мусульманскую веру и, как все кумухские ребята, обучался Корану, а повзрослев, выучился ювелирному мастерству и другим ремеслам. Ребенком он жил при ханском дворе, а повзрослев, стал жить и работать самостоятельно, в маленькой хибарке неподалеку от ханского дворца. То ли от того, что он принял мусульманскую веру, а его сородичи были христианами, то ли потому, что не знал места своего рождения и своих родителей, Аминта не собирался уезжать из Кумуха и никогда не говорил об этом. Кумухцы его уважали не только за мастерство, кого им тут удивишь: в Кумухе каждый второй был искусный мастер, а потому, что умным и добрым был этот парень, всегда собран и опрятен. Хоть и не было у него в доме женской руки, черкеска на нем смотрелась, как вчера сшитая, сапоги блестели, а усы и шевелюра – ровно и аккуратно подправлены. Никто не видел Аминту кое-как одетым, слонявшимся без дела. И внешним видом, и манерой держаться он выгодно отличался от кумухских парней. А любой приезжий с первого взгляда узнавал в нем грузина. Аксакалы Кумуха, любуясь им, покачивали головой: “Вот как всемогуща воля Аллаха! Все в человеке заложено с самого рождения. Переложи орленка хоть в гнездо курицы, он все равно вырастет орлом!”

Аминта был веселым и жизнерадостным человеком, никогда не делал проблем из мелочей, а любую ссору еще вначале умел обратить в шутку. Любил петь и красиво танцевал. На кумухских свадьбах тамада обязательно его назначал своим ясаулом.

Как и все кумухские парни, Аминта был знаком с шейхом Джамалутдином, а однажды по заказу шейха сделал несколько кожаных переплетов к его книгам.

Шуанат влюбилась в Аминту, но не смела девушка об этом заикнуться даже своим близким подружкам: при всех своих достоинствах Аминта оставался безродным чужеземцем. Аминта был явно к ней неравнодушен, он часто по памяти рисовал ее портреты и самые удачные посылал ей.

Повзрослев и набравшись сил, Аминта разобрал свою старую хибарку и начал строить новый дом. Работал он увлеченно, мастерски: глина и камень в его руках будто играли, кумухцы любовались его работой, а друзья помогали ему. Рассказывают, что вырезая из камня цветок, чтобы украсить им стену у ворот, Аминта несколько раз разбивал оземь почти готовую работу, ибо она ему казалась недостаточно красивой. При этом не нервничал парень, не злился, а улыбался да напевал потихоньку. Так и вырос за несколько месяцев аккуратный домик из двух комнат с верандой.

В ту пору кумухцы готовились к свадьбе Агалар-хана. Задолго до нее девушки начали шить себе новые наряды, мужчины изготовляли серебряные пояса и сбрую для своих коней. Каждый хозяин приводил в порядок фасад своего дома и прилегающую улицу, особенно там, где должна была проходить свадебная процессия.