Миясат Шурпаева - Предания старины глубокой

Председатель комиссии сказал, что он ездил во многие хозяйства Дагестана, которые проверял, но такого порядка в делах не обнаружил ни в одном хозяйстве, выразил даже некоторое удивление, что в течение двух месяцев их заставили проверять такое хорошее хозяйство, оставив без внимания колхозы этого же района, в которых работа почти развалена. Председатель ревизионной комиссии поблагодарил руководство колхоза за образцовый порядок в делах колхозников – за хорошую работу, пожелав дальнейших успехов.

Через некоторое время о высоких достижениях кумухского колхоза передали по телевизору. Прошло еще немного времени, и Нажмудтина наградили Орденом Трудового Красного Знамени.

– Не было бы счастья, да несчастье помогло – говорил отец, как будто сам себе:

– Разве я ради ордена старался? Дали бы лучше мне спокойно работать, честное слово, был бы рад этому и благодарен.

Как-то я предложила отцу оставить эту работу, переехать в город и работать по своей специальности. Он ответил:

– Если бы я хотел оставить эту работу, надо было это сделать лет двадцать тому назад, когда хозяйство было развалено, и передо мной стояла гора неимоверных трудностей. А сейчас, мною поднято хозяйство до такого уровня, когда все колхозники стоят за меня горой, ибо у нас сейчас доярка получает в месяц 200 рублей, а остальные – еще больше. Земля стала в десять раз плодороднее и скоро колхоз выйдет в миллионеры. Из семи процентов земли, принадлежавшей нашему колхозу, мы собираем пятнадцать процентов урожая всего района. В первые годы я не мог упросить колхозников выйти на колхозные работы, теперь нет человека, который бы не вышел на любую работу. Чтобы поступить к нам работать, люди в очереди стоят. Во-вторых, я ведь выборное лицо, и раз меня выбирают колхозники единогласно, я должен оправдать их доверие. Теперь как раз-то и нельзя бросать хозяйство, ибо придет какой-нибудь бесшабашник и развалит, раздаст весь колхоз перед моими же глазами.

В последние годы отец страдал болезнью почек, перенес вторую операцию. Не совсем здоровым выписали из больницы. Его заместитель Сулейман, навестив отца, рассказал, что в Кумухе собираются строить завод. Отец обрадовался этому сообщению. Но Сулейман осторожно добавил, что районному руководству не нравится место, которое выделяет колхоз.

– Не можем же мы под строительство выделить пашню, это же нам причинит потерю и боль, – сказал отец. Сулейман молчал. В те же дни меня предупредил мой дядя Мугутдин, что отца ждет районное начальство, видимо, вынудить его согласия выдать под строительство завода те земли, которые им приглянулись. Отец никогда не пойдет на это, потому нельзя его зря отпускать в район, а необходимо оставить здесь до полного выздоровления.

Первым секретарем Лакского райкома партии тогда был Дибиров Сиражутдин, бесцеремонный парень, который узнав о приезде Нажмутдина, сразу вызвал его в райком КПСС и потребовал срочного выделения самой плодородной, лучшей земли на равнине.

– Во-первых, я не хозяин этих земель, хозяева – колхозники, с мнением которых надо считаться, во-вторых, это самые хорошие пашни колхоза, где не то что завод строить, но и телеграфный столб устанавливать нельзя. Мы же выделяем вам землю на Табахлинском поле, где почва неплодородная и менее угодная для посева, стройте там, – сказал Нажмутдин.

– А мы хотим построить завод именно здесь, а не на Табахлинском поле, – возразил Сиражутдин.

– А может вы захотите строить этот завод на крыше моего дома и без моего согласия, – возмущался отец.

– Если бы без вашего согласия, мы давно бы начали строительство, но ждем тебя с разрешением общего собрания вашего колхоза о выделении данной земли под строительство завода.

– Так не спрашивают, а вынуждают. Ни один колхозник не согласится отдать эту пашню под строительство завода. Так, что начинайте строить свой завод на том месте, которое мы указываем.

– Там нет воды.

– А здесь разве была вода? Ведь эту воду мы сами подвели, сделав большие затраты. Вам на строительство завода выделена немалая сумма, часть которой можно истратить на строительство водопровода. Конечно, я понимаю, что колхозные деньги и колхозная пашня вас мало волнует, а выделенных вам денег – жалко, это как в пословице: свой мешок в сторону, чужие хурджины вперед.

В те же дни Нажмудтин провел общее собрание колхозников, где поставил вопрос о выделении земли под строительство завода. Собрание единогласно поставило выделить под строительство завода землю на Табахлинском участке, а пашню на Кумухском ни в коем случае не трогать.