Вячеслав Софронов - Отрешенные люди

Да и императрица раскусила в свое время тщеславность и лицемерие бывшего французского медика, Лестока, что в нужный момент, во время восшествия ее на престол, оказался едва ли не самым близким ей человеком. Надо полагать, французский король Людовик вместе с госпожой Помпадур (вот где сплетены все тайны запутанного клубка политики версальского двора) от радости до потолка подпрыгивали, узнав о близости своего подданного к русской государыне. Но это нисколько не помешало им игнорировать Елизавету Петровну как законную дочь Петра Великого на российском престоле. Следуя хорошему тону и манерам, коими столь гордятся заносчивые французские дипломаты и министры, им следовало в своих грамотах именовать государыню "Ее Императорским величеством", а не "государыней", что дерзостно они позволяли себе допускать на протяжении последних лет. И лишь недавно, - может, в том и кроется причина поездки вице-канцлера Воронцова во Францию, - наконец-то пришла грамота с известием о появлении на свет наследника престола, герцога Бургонского, в которой уже стояло достойное российской государыни обращение: "Ваше Императорское величество..."

Алексей Петрович столь расчувствовался от данного факта, что не преминул пригласить к себе австрийского посланника Претлака, который к тому же входил в число его друзей, и зачитал тому вслух послание Людовика, радостно потирая при том сухие, вечно мерзнущие руки.

- Каково, дорогой друг? - вопрошал он, наблюдая как сморщив лоб через

очки в стальной оправе бегло просматривает тот послание. - Мы рады за французского короля и его госпожу,- отложил он грамоту на маленький столик, стоявший подле него.

- Какую госпожу вы изволите иметь в виду? - хитро спросил его Бестужев.- Законную королеву французскую или госпожу маркизу Жанну Помпадур, являющуюся некоронованной королевой?

- Думается, они обе рады тому,- не стал развивать мысль канцлера осторожный во всем, что касается политики, австрийский посланник.

- Отчего вы так думаете?- удивленно поднял бровь кверху Бестужев, по привычке нахохлившись, втянул в плечи свою и без того короткую шею.

- Наследник, как вы сами понимаете, граф, есть постоянство правящей фамилии. А пока у власти Людовик, маркиза продолжает оставаться важной птицей при версальском дворе.

- Доносили мне, что у короля французского чуть ли не дюжина незаконных наследников,- полувопросительно продолжил интересную для него беседу канцлер.

- Вздор,- взмахнул тонкой рукой Претлак,- маркиза не так глупа, чтоб позволять королю иметь незаконных наследников.

- Нельзя требовать от женщины того, чем ее Господь обделил,- хмыкнул Алексей Петрович и тут же прикусил язык вслед за колким замечанием своего собеседника.

- Женщины бывают разные... Иные и государствами управляют... Не так ли, ваша светлость?

- Истино так, на все Божия воля,- поспешил тот согласиться,- но если вы о государыне нашей говорить изволите, то посмею заметить...

- Не стоит труда,- в очередной раз сделал взмах узкой ладошкой Претлак,- мы достаточно давно знаем друг друга, чтоб понимать, о чем стоит распространяться в обществе, а что лучше навсегда забыть, лишь переступив порог вашего кабинета.

- Не сомневаюсь в том,- Бестужев облегченно вздохнул и полез в карман за платком, чтоб вытереть взмокший неожиданно лоб,- но мы отвлеклись от предмета нашего разговора...

- Слушаю вас, ваше сиятельство,- покорно наклонил красивую породистую голову Претлак.

- Вы обратили внимание, как французский король обратился к нашей государыне? Он именовал ее полным титулом - "Ваше Императорское величество".

- Вероятно, государыне это доставит несколько приятных минут,неопределенно высказался австрийский посланник, ожидая, куда повернет их беседу хозяин кабинета.

- То не просто уважительное обращение, берите выше, то полная победа моей дипломатической линии. Французский король желает иметь дружбу с нами. Или я не так что понимаю?

- Не собираюсь спорить, граф, но не будьте столь наивны. Это вам совсем не свойственно. Французский петушок увидел на берегах Невы лакомое зернышко и захотел его побыстрее склевать. Потому он и запел в непривычной для него манере.

- Да уж вы мне о том не объясняйте,- Бестужев полез в пачку документов, что грудой лежали на углу его огромного стола, нашел быстро в них что-то и, отнеся в сторону от себя, пояснил:

- Вот, извольте послушать, что пишет мне некий граф Гюимон, бывший французский посланник в Генуе, - и принялся чуть нараспев читать: " Мы желали бы испросить позволения вашего сиятельства побывать в Санкт-Петербурге и своими глазами увидеть столь блистательный двор, и отдать дань восхищения достоинствам государыни, пользующейся столь громкою славою во всем мире".