Сергей Неподкосов - Символ «мертвая голова»

После легализации христианства почитание реликвий в форме культа гробниц мучеников усилилось. Все больше возводилось надгробных храмов, где у гроба мученика могла собираться на Евхаристию вся община {158} 158 Иером. Летуповский Н. Указ. соч. С. 146. . Эта традиция соблюдается в православии и сегодня. На престоле алтарной части храма, где совершается претворение хлеба и вина в тело и кровь Иисуса Христа, находится антиминс — освященный архиереем шелковый плат (платок), на котором изображено положение Спасителя во гроб и обязательно с зашитой на другой его стороне частицей мощей какого-либо святого {159} 159 В восхождении к Богу. Основы богослужения Право славной Церкви (По материалам книги прот. С. Слободского «Закон Божий»). М, 2007. С. 81. .

Таким образом, в раннем Средневековье храм и кладбище все более смыкались друг с другом. Кладбища занимали, как правило, небольшие пространства, которые быстро заполнялись человеческими останками. Старые останки не могли быть заменены на новые, их было необходимо сохранить для будущего воскресения, причем именно на священной территории церкви. Проблема поиска свободного места для погребений нередко становилась острой, особенно во время эпидемий. Кроме того, устройство некоторых монастырских кладбищ делалось затруднительным и по той причине, что исторически обители возникали в пустынных местах с песчаными или каменистыми почвами.

При таких условиях появляются первые костехранилища, в частности, в греческих монастырских комплексах Афон и Метеоры: «По афонской традиции, представившегося монаха заворачивают с головой в мантию и предают земле без гроба в день смерти. Через три года могилу раскапывают и снова зарывают, если тело не истлело полностью. В другом случае омытые кости переносят в костницу. Череп с надписью имени и даты смерти монаха ставят на специальную полку» {160} 160 Архиеп. Кривошеий 2?. Из переписки с Афоном // Церковь и время. 2008. № 2 (43). С. 238. .

Афонский схимонах Селевкий поясняет, что если тело усопшего не истлело за три года пребывания в земле, то, по вере афонцев, он был не вполне праведной жизни. Тогда могилу вновь зарывают и особенно горячо молятся за брата, посмертная жизнь которого слагается с таким трудом {161} 161 «Рассказ святогорца, схимонаха Селевкия, о строе жизни и о странствовании по святым местам: Русским, Палестинским и Афонским; с присовокуплением: 1) подробного описания службы на 1 октября в Руссике и 2) краткого сказания о некоторых старцах а) усопших и б) ныне подвизающихся с Божией помощью, в Русском монастыре на Святой Афонской Горе». СПб., 1860. .

Согласно святогорским преданиям, белый цвет костей усопшего монаха, останки которого после трех лет пребывания в земле выкапываются и омываются вином, свидетельствует о спасении его души и пребывании с Господом. Медово-восковой цвет бывает у черепов подвижников, стяжавших у Господа после духовных подвигов особую милость {162} 162 Прот. Торик А. Флавиан. Жизнь продолжается. М., 2009. С. 280—281; Riley A. Athos, or the Mountain of the Monks. London, 1887. P. 280. . Швы на черепе также рассматривались как положительное свидетельство о загробной участи монаха, в том случае если они напоминали кресты или другие религиозные символы.

Архиепископ греческого острова Самос Иосиф Георгиринис уточняет, что извлеченный из могилы череп умывается вином и помещается в притворе именно той часовни, где был отпет покойный. Маркировка костей позволяет сохранить информацию о брате монастыря, который в будущем может быть канонизирован как святой. Традиция росписи черепов, по-видимому, стала устоявшейся в семнадцатом веке, когда она была впервые упомянута в публикациях на Западе {163} 163 Georgirenes J. A Description of the Present State of Samos, Nicaria, Patmos, and Mr. Athos. London, 1678. P. III. .

Вот как описывает посещение Афона русский писатель Борис Зайцев, побывавший на Святой Горе в 20-е годы XX века: «Гробница Андреевского скита — довольно большая комната нижнего этажа, светлая и пустынная. Шкаф, в нем пять человеческих черепов. На каждом указано имя, число, год. Это игумены. Затем, на полках другие черепа (около семисот) рядовых монахов, тоже с пометами. И, наконец, самое, показалось мне, грозное: правильными штабелями, как погонные сажени валежника, сложены у стены, чуть не до потолка, мелкие кости (рук и ног). Сделано все это тщательно, с той глубокой серьезностью, какая присуща культу смерти… На стене висит соответственное произведение: “Помни всякий брат, Что мы были, как вы, И вы будете, как мы”» {164} 164 Зайцевъ Б. ΑΘΟНЪ. YMCA PRESS. Paris, 1928. С 25—26. .