Виктор Кузнецов - Ночь длинных ножей

Но другие руководители партии настояли на том, что должен быть расстрелян и главный зачинщик мнимого путча. Так 1 июля Рем был убит в своей камере.

Помимо верхушки СС, принимавшей решение о казни ряда чиновников и офицеров, расправы творили провинциальные органы СС, как это произошло в Силезии, где эсэсовцы расправились с муниципальным советником Кампхаузеном — идейным противником нацистов (он принадлежал к партии Центра). Подобные расправы творились не только в Силезии, но также в Восточной Пруссии и Саксонии. В числе бывших противников НСДАП были фон Кар и Баллерштедт. Очевидно, из-за каких-то ошибок среди расстрелянных оказались и несколько фюреров СС: Финк, д-р Хофман, фон Гоберг, д-р Матейс, Плейнес, Зембах и Тойфель.

1 июля, когда все еще продолжались расправы над «мятежниками», министр рейхсвера генерал-полковник фон Бломберг издал следующий приказ:

«Частям вермахта!

С солдатской решительностью и образцовым мужеством фюрер сам обрушился и разгромил предателей и мятежников.

Вермахт, как оруженосец всего народа, далекий от внутриполитической борьбы, отблагодарит фюрера преданностью и верностью. Требуемое фюрером доброе отношение к новым СА вермахт будет с радостью проводить в жизнь, сознавая, что он разделяет общие идеалы. Военное положение повсюду отменяется».

Вечером 1 июля по радио выступает Геббельс. Он сообщает о расстреле Рема, на все лады хвалит геройство фюрера. Но особый упор Геббельс делает на сексуальных извращениях начальника штаба СА. Гитлер и его подручные, спекулируя на пороке Рема и его окружения, пытаются дискредитировать своих противников, затушевать подлинные — политические — мотивы расправы, перевести их в моральную плоскость. Но это звучит малоубедительно для мирового общественного мнения, которое возмущено преступными методами клики, ставшей во главе считавшегося цивилизованным государства в центре Европы. 10 июля главный пропагандист рейха выступил по радио с речью, озаглавленной «30 июня в зарубежном зеркале», которая заканчивалась словами: «А ну их всех к черту!»

Такая беспардонность возмутила даже Альфреда Розенберга, главного редактора газеты «Фелькишер Беобахтер». 2 августа 1934 г. он записывает в своем дневнике: «Я прервал свой отпуск, чтобы в связи с геополитической обстановкой поговорить с Гессом. Я отправился на машине в Мюнхен и со всей настойчивостью, на какую был способен, заявил, что такие внешнеполитические речи, как речь доктора Геббельса, подвергают Германский рейх большой опасности только из-за того, что один человек, лишенный чувства меры, дает волю своему языку и своему самолюбованию. Затем я стал ходатайствовать о передаче мне генеральных полномочий в области внешней политики всего национал-социалистического движения. Гесс обещал доложить фюреру».

«Ночь длинных ножей» была гигантской, тщательнейшим образом разработанной операцией. Операцией, результаты которой не все сразу осознали. В уничтожении верхушки СА — в этой резне — были повинны многие круги. Операция эта, по словам официозных органов, являлась «акцией ради спасения государства». А на самом деле — преступлением, связавшим меж собой круговой порукой консервативные и католические круги, недовольных или обойденных по службе генералов и политически нейтральных граждан, ненавидевших штурмовиков. Они злорадствовали, они упивались местью, обрушившейся на коричневых сорвиголов. Армия повинна в расправе потому, что предоставила свои казармы и оружие специальным группам, которые должны были заняться ликвидацией заранее намеченных жертв. Все это происходило по приказу фюрера, который являлся официально главой СА. Хотя Рем считался только начальником штаба СА, он был фактическим хозяином коричневых батальонов.

Резня началась в десять часов утра 30 июня и продолжалась до семи часов утра 2 июля. Для чего это было нужно? Гитлер хотел стать полновластным хозяином государства, армии и партии. Генералы рейхсвера воображали себя победителями благодаря тому, что под выстрелами карательных отрядов СС падали высшие чины СА.

Придя к власти, Адольф больше не нуждался в преторианской гвардии. Теперь в распоряжении у фюрера имелась армия. Но вожди СА полагали, что их подчиненные должны остаться «войском немецкой революции». «Двести тысяч штурмовиков должны слиться со стотысячным рейхсвером», — заявляли они в выступлениях. Все старшие чины СА и командиры среднего звена должны были влиться в это трехсоттысячное войско. Руководство над ним должно было осуществляться начальником штаба СА Эрнстом Ремом. Фюреры СА настаивали на том, чтобы Рем стал рейхсминистром обороны. При всей его грубости Рем был гораздо порядочнее и честнее других паладинов Гитлера.