Виктор Кузнецов - Ночь длинных ножей

Социал-демократический министр внутренних дел Пруссии Северинг выразил сомнение в стремлении национал-социалистов способствовать укреплению страны. При этом он сослался на результаты обысков, произведенных 17 марта 1932 г. в штабах частей СА. В начале апреля 1932 г. Эрвин фон Аретин получил сообщение, согласно которому «стал известен секретный приказ Гитлера частям СА в случае нападения поляков на немецкие склады оружия и боеприпасов помогать им и на стороне поляков выступить на Кенигсберг». Правда, фон Аретин предположил, что речь шла о предвыборном маневре.

Современный немецкий историк Генрих Беннеке сомневается в существовании подобного приказа по следующим двум причинам:

1. Такой приказ был бы бессмысленным. Если бы поляки захотели выступить на Кенигсберг, то никакой поддержки со стороны СА им бы не понадобилось. Напротив, СА лишь помешали бы их планам. Если допустить, что части СА Восточной Пруссии захотели бы выступить против рейхсвера на стороне поляков, это бы означало полное непонимание положения и настроения немецкого населения областей, граничивших с Польшей. И даже в том случае, если бы СА вошли в Кенигсберг вместе с поляками, то последние, располагавшие превосходящими части СА силами, разоружили бы их. Если бы такой приказ Гитлера и существовал, то он был бы настолько бессмыслен, что лишь на этом основании следовало усомниться в его наличии.

2. Все другие источники, заявляет Беннеке, указывают на тесное сотрудничество рейхсвера с СА в Восточной Пруссии. Если же допустить, что распоряжение, подрывавшее оборону страны, было отдано, то такое сотрудничество превратилось бы в открытую вражду.

Следует подчеркнуть, что руководство рейхсвера весьма критически относилось к заявлениям политических органов (до прихода Гитлера к власти), особенно прусского МВД. Уже 25 марта 1932 г. в своей записке министру рейхсвера Тренеру генерал фон Шлейхер отмечал внутриполитические задачи прусской акции: «Если бы нацистов не существовало, их следовало бы придумать». Вряд ли фон Шлейхер стал бы заявлять подобное, если бы считал национал-социалистов противниками обороны страны.

Командующий сухопутными войсками фон Гаммерштейн 21 мая 1932 г. выступил перед высшими офицерами по поводу запрета СА. Действительно, он отмечал глупое и дерзкое поведение отдельных фюреров СА, но опроверг утверждение прусского правительства относительно отказа национал-социалистов участвовать в обороне республики.

После выборов в рейхстаг 31 июля 1932 г. между руководством рейхсвера и Ремом возникли серьезные разногласия. Эрнст Рем и узкий круг высших фюреров СА, вероятно, решили ускорить передачу власти национал-социалистам с помощью усиленной активности частей СА. По-видимому, руководство рейхсвера решило силой подавить любые активные действия штурмовиков. Однако их тогдашняя численность, уровень подготовки и вооружение вряд ли позволили бы частям СА выступить против рейхсвера и полиции. К тому же, в проведении своей политики «легального прихода к власти» Гитлер опирался на сотрудничество с рейхсвером.

Рейхсвер — армия Веймарской республики — явился результатом Версальского мирного договора. Задачи его были ограничены и заключались в защите республики и обеспечении безопасности населения. Он состоял из добровольческих частей, в том числе добровольческих корпусов. Рейхсвер обеспечивал порядок в стране и вел борьбу, зачастую связанную с потерями, с левыми радикалами. Столкновения с последними происходили во всех регионах страны. Особенно ожесточенными они были в Берлине, Центральной Германии, Мюнхене и Рурской области. Обладающие лучшим руководством, оснащением и вооружением, части рейхсвера вызывали к себе ненависть левых радикалов. Помимо охраны порядка в стране, рейхсвер должен был охранять ее границы.

Что касается внешней политики, то после поражения в Первой мировой войне немецкая армия перестала существовать как ее важный фактор. Хотя многие немцы ставили в вину рейхспрезиденту Эберту то, что он подписал кабальный для Германии Версальский договор, перед самым его подписанием 23 июня 1919 г. генерал-квартирмейстер Тренер «не как военный, а как немец» посоветовал рейхспрезиденту: «Необходимо заключить мир на условиях, поставленных неприятелем».

Эти условия касались и немецкой армии. Не зная их, невозможно понять поведение руководства рейхсвера в последующий период времени. Условия Версальского договора, касавшиеся германских вооруженных сил, были следующими.